О любви не говори

– Как жаль, что мы не застали в живых деда. Наверняка он знал много больше своей жены.

– Каждый что-то да знает! – прозорливо заметил Алекс. – Просто нужно запастись терпением и задать старушке столько вопросов, сколько нужно. Вот так, совместными усилиями, мы и докопаемся в итоге до правды.

– Ох, боюсь, долго придется копать!

– А ты сосредоточься на главном! Все лишнее – в сторону!

– Это твой стиль поведения в критических ситуациях? Ставишь сердце на предохранитель и вперед?

– Иначе не выживешь!

– Не знаю, не знаю! Я не люблю причинять людям страдания.

– Это как и с какой стороны посмотреть. Ведь страдания миссис Дэвидсон, в конце концов, обернулись и хорошим. Да, она потеряла дочь, зато теперь у нее две внучки. Согласись, почти равноценный обмен!

Она улыбнулась его шутке, понимая, что он просто пытается поднять ей настроение.

– Не вполне с тобой согласна, но спорить не стану!

В этот момент в гостиную снова вошла миссис Дэвидсон с пачкой бумажных носовых платков. Глаза у нее были красными от слез, и вообще, она буквально на глазах постарела лет на десять. Но плакать она перестала, а это уже кое-что.

– Вам лучше?

– Не думаю. Но я тем не менее хотела бы выслушать всю историю до конца.

– Спасибо! – улыбнулась ей Джулия с теплом и благодарностью. – Ваше согласие так много для меня значит.

– Неужели вы и правда моя внучка? – в голосе старой женщины прозвучало изумление, но при этом никакого недовольства на лице.

– Скорее всего! Однако давайте сядем и начнем все по порядку!

– Тогда предлагаю начать с тех самых пор, как Сара отправилась на учебу в Северо-Западный университет, – подал голос Алекс.

Джулия помогла Сьюзан устроиться на диване и села рядом.

– Сара пробыла в Чикаго достаточно долго, – медленно начала женщина, нервно теребя пальцами носовой платок. – Вначале она получила степень бакалавра, потом начала готовиться к защите магистерской диссертации. Она мечтала работать в ООН или в другой престижной международной организации такого же уровня. Дочь всегда горела желанием служить людям, хотела переделать мир в лучшую сторону. Она могла часами слушать свою бабушку, мою мать, о старых временах, о том, как жилось людям раньше. Думаю, именно тогда у Сары проснулся интерес к языкам. Она часто звонила бабушке и старалась избавиться от акцента в разговоре с нею.

У Джулии оборвалось сердце. Она уже догадалась, какой именно акцент мешал ее матери. Она глянула на Алекса и поняла, что тот тоже догадался.

– А на каком языке они разговаривали с бабушкой? – спросил он.

– На русском! А разве я не сказала? Прошу простить меня! Дело в том, что моя мать была родом из России.

9

– Ваша мать была русской? – воскликнула пораженная Джулия.

– Да, моя мать эмигрировала в Америку из России незадолго до революции. Она не забыла родной язык и хорошо говорила на нем до последних дней. Не то что я! Я русского не знаю вовсе. Мне в свое время даже не нравилось, что мама говорит на иностранном языке. Но Сара была совсем другой. Моя мать переехала к нам, когда Сара была еще подростком. Они очень привязались друг к другу. – Еще одна слеза скатилась по щеке старой женщины. – Мама умерла, когда Саре исполнилось двадцать четыре. Она тяжело переживала смерть бабушки. – Женщина смахнула слезу искомканным носовым платком.

С чего начать, размышляла Джулия в страшном смятении ума и чувств. Вопросов много, но какой из них следует задать в первую очередь? Она поднялась с места и возбужденно прошлась по гостиной. Подошла к камину и взяла фотографию, стоявшую на каминной полочке, на которой были запечатлены Сьюзан и какой-то мужчина, скорее всего, ее муж.

– Это мой муж Генри, – подсказала ей Сьюзан. – Он умер в прошлом году.

Затем Джулия взяла еще одну фотографию, на сей раз, это была Сара, заснятая еще ребенком. Маленькая девочка сидела за пианино, тем самым, что стояло и сейчас в углу гостиной.

– А мама говорила мне, что не умеет играть на пианино, – пробормотала Джулия, разглядывая снимок.

– О нет! Сара превосходно играла на пианино! – воскликнула Сьюзан и добавила задумчивым тоном: – Все так странно! Вроде когда я смотрю на фотографию, то вижу перед собой человека, которого знаю. И в то же время у меня такое чувство, будто мы сейчас говорим о совершенно разных людях.

– И у меня тоже! – согласилась с ней Джулия.

– Однако вернемся в прошлое! – напомнил им обеим Алекс. – Итак, Сара получила степень магистра. И где она после этого стала работать?

– Она преподавала русский в университете. И там же влюбилась в одного из преподавателей. Он был отцом ребенка, которого она потеряла. А когда мужчина бросил ее, то она ушла из университета. Чем она занималась потом, не могу сказать со всей определенностью. Она много ездила по миру. Мы ее редко видели дома, считаные разы за три года. А потом… потом случился этот пожар.

– У вас никогда не было никаких разногласий с дочерью? – спросила Джулия.

– Никогда! – убежденно ответила ей Сьюзан. – Напротив! В наш последний разговор с дочерью она вдруг сказала мне, что очень любит меня.

– Когда это было? – поинтересовался Алекс.