О любви в алфавитном порядке (СИ)

Все трое Мародёров, не считая слегка потерянного от такого неземного счастья Джеймса, принялись наперебой кричать что-то, и тянуться к Поттеру руками, словно он не девчонку на свидание смог пригласить, а только что выиграл матч по Квиддичу мирового уровня. Сириус накинулся на друга, зажав кудрявую голову руками, и принялся довольным голосом распевать что-то о том, что «Сохатый наконец-то стал мужчиной». Веселье парней постепенно распространилось на всю гостиную, потому что нельзя было не улыбнуться, глядя на то, как эти четверо взрослых парней дурачатся, подобно детям, счастливо выкрикивая что-то нечленораздельное.

Ближе к семи часам, когда момент первого официального свидания Лили и Джеймса приближался с поразительной скоростью, Сириус первый заметил, как с лестницы, ведущей в спальню девочек, спустилась Лили. Она выглядела, как и всегда, как и сегодня утром, словно для этого свидания, от одной мысли о котором Джеймс был готов задохнуться от счастья, ничуть не принарядилась. Лишь сильный запах шампуня, который Блэк теперь не перепутает ни с чем, перебивал запах её духов, но в этом не было ничего плохого. Лили неловко улыбнулась, как только заметила его пристальный взгляд, а гриффиндорец почувствовал, как что-то в груди сжалось. Он просто был очень раз за своего лучшего друга, конечно, очень рад.

— Мадам, — пока Поттер приходил в себя и, под тихие смешки Римуса, пытался научиться дышать заново, Сириус галантно подал девушке руку, и протянул из-за спины ветку сирени, которую минутой ранее, высунувшись в окно, отодрал от большого дерева, которое росло у самой башни, странным образом обвиваясь по каменной стене практически плющом.

— Это от Джеймса, — тут же пояснил он, заметив, каким потерянным в этот момент стал взгляд Лили, и передал её в руки лучшему другу.

Поттер сиял ярче новогодней ёлки, ярче самой яркой звезды, которую можно бы было заметить на небе в ту ночь, стоило только поднять голову. Ярче него самого, наверное, в тот вечер улыбался только Сириус, немного скаля зубы и заигрывая с каждой второй гриффиндоркой, которая проходила мимо дивана, в котором он снова развалился. Питер, который так и не смог ничего разобрать в поведении друга, списав неожиданное изменение на что угодно, вернулся к своему сочинению, допуская ошибки уже в совсем других местах.

Единственным, кто всё понял, потому что даже сам Сириус не мог себя до конца понять, оказался Римус. Огоньки потухающего камина плясали в его глазах, прикрывая своим пламенем озорные искорки. Но Люпин, тем не менее, довольный своей подтвердившейся догадкой, не стал ничего говорить, ни Сириусу, ни вернувшемуся после полуночи Джеймсу, ни уж тем более Лили, спрятав улыбку в чашке остывшего черного чая.

========== Биение сердца (Miss Peregrine’s Home for Peculiar Children; Енох/Оливия) ==========

Потолок, такой же, как и всегда, серый и с узорчатой росписью древесных узоров, смотрел на него так же молчаливо, как и изо дня в день. А Енох, все не теряя надежды найти в этих незамысловатых завитках ответы на интересующие его вопросы, продолжал так же молчаливо смотреть в потолок, положив руки под голову. Парень не задавал вопросов вслух. Потолок не отвечал. И всё-таки, после практически часа этого красноречивого молчания с обеих сторон, О’Коннор пришёл к выводу, что не понимает, да и не желает понимать девушек.

Сегодня за завтраком он не просто разругался со всеми странными сильнее обычного, и Эмма окрестила его пустоголовым бессердечным болваном, так ещё и от Оливии он не услышал ни слова поддержки. Даже больше, Элефанта в этот момент даже взглядом его не удостоила, уставившись в тарелку, словно подтверждая все слова, сказанные мисс Блум. Тогда Енох закипел окончательно и, сухо поблагодарив за завтрак, встал из-за стола и скрылся в своей спальне.

Нет, всё-таки, не понимает он девушек ничерта. Или как ещё объяснить то, что Оливия, которая обычно ни на минуту его не оставляет, даже чай поздним вечером приносит в спальню, чтобы он не отвлекался от работы, приняла в этот раз сторону вопящей о его бессердечности Эммы? Неужели блондинка за этими «ночными девчачьими разговорами» настолько промыла Элефанте мозги? Нет, его Оливия не так глупа. В конце концов, после всего, что она вытерпела от него, после всех этих лет полного игнорирования чувств с его стороны, девушка не могла просто так взять, и отвернуться от него. Что тогда?

Парень нахмурил брови, не совсем довольный итогом своих размышлений, и приложил правую руку к груди, затаив дыхание. Прислушался. Бьётся…