О людях и бегемотах

Нельзя сказать, что таким образом Витя боролся за экологию на подведомственной ему территории. Рециркуляторы справлялись, и он подозревал, что будут справляться еще очень долго, несмотря на возрастающую численность населения. Просто пацанам нужна дисциплина. Без дисциплины они здесь все с ума сойдут и друг друга передушат.

— Что есть стул? — спросил Женя после второй затяжки.

— Табурет со спинкой, — сказал Витя.

— Вот именно, — сказал Женя. — Табурет со спинкой. Значит, мы можем предположить, что табурет появился раньше стула, не так ли?

— Возможно, — сказал Витя.

— Так и есть, — сказал Женя. — Поэтому рассмотрим сначала вопрос табурета. На чем люди сидели до того, как они придумали табуреты?

— На камнях, наверное.

— А до этого?

— На земле.

— А еще раньше?

— Еще раньше люди сидели на деревьях, — сказал Витя. — У них были хвосты, и назывались они обезьянами.

— Вот! — Женя торжествующе поднял вверх указательный палец. — Именно так все и было. Стул — это символ цивилизации.

— Фигня, — сказал Витя. — Стул — это стул.

— Рассмотрим стул с точки зрения философии, — сказал Женя. — А также с точки зрения эволюции. В то время как кодла диких, немытых, небритых и нечесаных обезьян сидела на деревьях, подвергаясь нападкам клопов, тли, червей и прочих прелестей, продувалась сквозняками со всех сторон и вообще вела жалкий образ жизни, одна обезьяна перебралась жить в теплую и сухую пещеру и стала сидеть на земле. Этим она показала толпе обезьян, что она — правильная и конкретная обезьяна, а все остальные — лохи.

— Ну.

— Остальные обезьяны срубили эту фишку и тоже перебрались жить в пещеры. И все они стали сидеть на земле и зарабатывать на свою задницу ревматизм, геморрой и всякие прочие прелести. Пока другая обезьяна, для удобства назовем ее неандертальцем, не прикатила в пещеру валун и не уселась на него. И этим неандерталец показал обезьянам, что он — правильный и конкретный неандерталец, а они все — лохи.

— Забавно, — сказал Витя.

— Обезьяны срубили и эту фишку, понатащили в пещеру валунов со всей округи и тоже стали неандертальцами. И сидели они на камнях. Но сидеть на камне — тоже не самое приятное занятие. Камень холодный, жесткий, и неправильной формы, так что сидеть на нем не слишком удобно. И тогда один неандерталец, назовем его «хомо хабилис», догадался сделать себе седалище из дерева. Оно было не в пример удобнее камня. Оно было легче, так что его запросто можно было передвигать и брать с собой на природу, оно было удобнее, и, сидя на нем, уже нельзя было заработать ревматизм.

— И геморрой.

— И геморрой. И этим самым хомо хабилис показал неандертальцам, что он — правильный и конкретный хомо хабилис…

— А все они — лохи.

— Вижу, ты ухватил самую суть. Следующие несколько каменных веков были охвачены бумом табуретостроения, пока одному хомо хабилису не надоело падать каждый раз, когда он сильно откидывался назад, и он придумал приделать к табурету спинку. Сидеть стало еще удобнее, и из хомо хабилиса он превратился в хомо сапиенса, то бишь в чувака, в первую очередь думающего о собственном комфорте. И этим он показал всем хабилисам, что он…

— Понятно, — сказал Витя. — А при чем здесь это все?

— Да я это к тому и веду, — сказал Женя. — Что стул в наших условиях — скорее явление социальное, нежели просто предмет роскоши и комфорта.

— Интересная мысль, — сказал Витя. — Проясни.

— Что, быть может, в наших условиях полного отсутствия стульев это вовсе и не стул.

— А что же это?

— Ну, например, трон.

— Хочешь присесть? — спросил Витя.

— Боже упаси, — сказал Женя. — Ты же у нас босс.

— Значит, это мой стул… трон?

— Очевидно, — сказал Женя.

Витя медленно встал с ящика макарон и пересел на стул. Сидеть на стуле было гораздо приятнее, чем на макаронах. Кроме того, ящиков с макаронами было несколько, а стул был один.

Трон, подумал Витя. Это интересно. Еще интересно, где это Женя Таганский набрался таких мыслей об эволюции и философии. Не иначе в СИЗО. Когда там сидишь, есть время думать о всякой ерунде.

Среди братанов случилась небольшая рекогносцировка. Такое впечатление, что они освобождали место для чего-то большего, нежели обычный стул. И еще они пялились на это «что-то».

— Что там у вас? — крикнул Витя в толпу.

— Босс, — ответили оттуда. — Вы не поверите. Это диван.

— Что значит «диван»? — строго спросил Женя.

— Реальный диван. Кожаный.

— Тащите его сюда, — сказал Витя. Если стул — это не стул, а трон, то какую идеологическую базу можно подвести под появление дивана?

— Что есть диван с точки зрения философии? — спросил Женя. — С точки зрения философии и общей эволюции человека диван — это…

Весьма ценное приобретение

В полчетвертого утра Лена зевнула триста сорок шестой раз, и Лева отправил ее спать. Несмотря на то что ей было безумно интересно, она не стала особо сопротивляться и дала проводить себя в комнату, которую занимал Лева. Она заснула, как только ее голова коснулась подушки.

Спустившись на кухню, Лева обнаружил, что Гоша сварил кофе для них обоих. Кофе куратор из ФСБ варил неплохой.