О массовых празднествах, эстраде, цирке

«балет как спектакль для народа колоссально силен, но пока эта сила его влита в глупые мелодрамы и монотонные красивые па. Балет сам не сознает своей силы, не хочет ее сознать, он сам еще влачит на себе цепи недавнего рабства публики похотливой, извращенной»⁶⁵.

Разумеется, реформа балета, как и создание нового эстрадного танца, было дело непростое, исключающее примитивное приспособление старых форм и приемов к новой проблематике. «…Выразить обычным классическим „па“ программу Коммунистической партии нелепо», – предостерегал он в одном из более поздних выступлений⁶⁶. Но с тем большим интересом всматривался в попытки обновления жанра, поиски нового танцевального языка для создания подлинно современного танцевального образа. Его статьи об опытах Айседоры Дункан и молодых балетных студий, его размышления о внутренних противоречиях, которые были заложены в оригинальном эстрадном жанре «танцев машин», как и другие материалы, сгруппированные под общей рубрикой «Танец на эстраде», пронизаны одной и той же мыслью о творческом преображении танца, который смог бы в будущем «дойти до интерпретации самых великих символов человеческой жизни».

7

Чувство нового было в высшей степени свойственно и отношению Луначарского к одному из самых древних, массовых и популярных видов искусства – цирку. И так же, как это было с организацией народных празднеств, театром, делом музыкальной пропаганды, осуществлением ленинского замысла монументальной пропаганды, эстрадой, – он и в цирке был не только благодарным зрителем, но и активным деятелем, стоявшим у самых истоков обновления цирка.

Памятуя, что первоочередными в работе Наркомпроса были начала народного образования, ликвидация неграмотности, подъем общего культурного уровня масс, что, по мысли Ленина, и должно было создать почву, на которой вырастут силы для развития искусства и науки, – Луначарский, когда вставал вопрос о судьбах цирка, говорил, что это «первый вопрос второй очереди». Первый. И делал все возможное для наиболее успешного его решения.

Раздел высказываний Луначарского о цирке открывает его статья «Задачи обновленного цирка», на многие годы определившая пути перехода цирка на новые рельсы. Мысль Луначарского охватывает все разновидности этого искусства, представления которого должны «демонстрировать силу, ловкость, отвагу, возбуждать смех и восхищение блестящим, ярким и преувеличенным зрелищем». Говоря о необходимости в процессе очищения и видоизменения отдельных жанров цирка сохранять основные их черты, прошедшие испытание временем, он считал ключевым моментом реформы внесение нового содержания. Это касалось в первую очередь клоунады, сатира которой должна быть «целиком, правдива, остра и глубоко демократична», и пантомимы типа буффонады или феерии, перерастающей в пластическо-революционное действо. Заново ожить должны были на арене и номера, утверждающие культ смелости, и дрессировка животных, и все иные жанры.

Статья Луначарского определила характер деятельности и направление работы специальной секции цирка, образованной в феврале 1919 года по его инициативе при ТЕО Наркомпроса.

– Сегодня цирк вступает в новую фазу своей деятельности. Цирк станет на новую дорогу! – восклицал клоун Д. Альперов, начиная программу открытия сезона в бывшем никитинском цирке.

«В первом отделении старейший из русских клоунов Альперов, отмечая открытие первого в мире государственного цирка, предложил приветствовать находившегося в зале Народного комиссара по просвещению А. В. Луначарского. Предложение было принято долго не смолкающими аплодисментами»,

– сообщал «Вестник театра», знакомя далее читателей с намечавшейся секцией цирка реформой первых цирков, ставших государственными: