О, мой ангел…

Надя нехотя оторвалась от Оуэна. Она отчетливо слышала, как часто и гулко бьется его сердце, словно птица, стремящаяся взлететь. С каждым ударом к голове приливала и приливала кровь, но музыки она не слышала. Поцелуй не помог. Надя закрыла глаза и покачала головой.

— Ничего не слышу, — прошептала она.

Сердце Оуэна готово было выпрыгнуть из груди. Он вновь обнял Надю и прошептал:

— Мне хочется попробовать еще. — На губах у него появилась улыбка, когда он почувствовал, как дрогнули от беззвучного смеха ее плечи. — Черт возьми, если ты пожелаешь, я готов провести таким образом всю ночь.

За свою жертвенность он был вознагражден только тем, что Надя уперлась в него локтем.

— Ты испорченный человек, — пробормотала она, отбросив с глаз прядь волос. — А я-то думала, ты настоящий джентльмен.

Он поднял руки вверх, словно сдаваясь.

— Я действительно джентльмен. Если не веришь, спроси у тетки, она скажет, какая кровь течет в моих жилах.

Надя стала приводить в порядок свою одежду. Ну вот, поморщилась она, снова я позволила зайти так далеко. А ведь сама согласилась на поцелуй.

— Не знаю, что думает твоя тетка, а по мне что кровь, что вода — все едино, все жидкое и течет. — Она расправила складки на блузке.

Оуэн усмехнулся.

— Помнишь, есть выражение: не будите спящую собаку? — Он приподнял бровь и подмигнул. — Меня приучили быть настоящим джентльменом, и ты удивишься моей мужской мощи.

Надя украдкой взглянула на его джинсы: да, мощь была потрясающа! Кровь бросилась ей в виски, когда она услышала, как он поцокал языком. Надя покраснела, словно маков цвет, увидев в его глазах голодные огоньки, и быстро отвернулась.

— Может быть, это не так уж и плохо, — помимо своей воли бросила она.

— Это совсем неплохо, — ответил он, подходя к столу. — Я думаю, мы смогли бы устроиться здесь.

Она нахмурила брови и уперлась руками в бедра.

— А я думаю, что у тебя мозги набекрень.

Его громкий смех эхом прокатился по кабинету.

— Мне так не кажется, Надя. — Он посмотрел на джинсы и ухарски улыбнулся. — Я-то уж знаю.

— Мне, наверное, послышалось, что ты назвал себя джентльменом?

— Я не из тех, кто афиширует это.

Надя вспыхнула.

— Прости, пожалуйста. — Она провела носком туфли по толстому ковру, проследив, как изменилось направление ворсинок.

Оуэн прикусил губу, чтобы не рассмеяться.

— Не расстраивайся, Надя. Стоит проще относиться к вещам. — Он сел и попытался расслабиться. — Разве не ясно, что твоя музыка исчезла, когда я был с тобой? И разве не логично, что мне следует присутствовать рядом, когда музыка вернется?

— Ничего логичного в этом нет, Оуэн. — Она сделала несколько шагов к окну и посмотрела на аккуратно подстриженную лужайку. — Сколько женщин обвиняло тебя в том, что своим поцелуем ты лишил их возможности слушать музыку?

— Должен признать, Надя, ты первая. — Он откинулся на стуле и заложил руки за голову.

— А сколько музыкантш ты целовал? — вдруг спросила Надя.

— И здесь ты первая. — Он поднял глаза к потолку. — Хотя погоди, я целовал Сьюзи Рейнольдс, когда учился в седьмом классе, а она играла на пианино.

— И после твоего поцелуя она продолжала играть?

— Боюсь, что да. — Он положил ноги на стол и оглядел Надю, освещенную солнцем, льющимся из окна. — Когда ты точно заметила, что перестала слышать музыку?

— Сразу же как вошла в дом и закрыла дверь.

— А когда музыка звучала в последний раз?

— Когда я стояла на крыльце. — Надя вспомнила: это случилось в то самое время, когда она сказала ему, что им лучше не встречаться.

— Надо определить точку.

— Какую точку?

— Ту самую точку отсчета, после которой я стал виновником исчезновения музыки. — Он сбросил ноги со стола и встал. — Каким-то образом я замешан в том, что музыка перестала звучать.

— Но поцелуй не дал результатов.

— Может, мы сделали что-то не так, — ответил он, вглядываясь в огорченное лицо Нади. — Нам, наверное, стоит снова поцеловаться на крыльце на сытый желудок.

— А может, и не поцелуй виноват, а что-то другое, — тихо сказала Надя. — Она отвернулась, стараясь скрыть слезы, выступившие на глазах. По всему видно, что ее визит к нему был ошибкой.

Оуэн подошел и ласково прикоснулся к ее руке.

— Вероятно, ты права. Тут не в поцелуе дело. Причина кроется в чем-то другом.

Его пальцы гладили шелковистую кожу.

— Мне очень хочется помочь тебе отыскать музыку.

— Как?

— Не знаю. Нам следует поработать над этим вместе. — Он легонько тронул темные круги под ее глазами. — Во-первых, ты должна хорошенько выспаться.

— Но больше всего я нуждаюсь в музыке.

Она не знала, как выглядит, хотя в доме было зеркало.

— Боюсь, ты нуждаешься в отдыхе. Может быть, музыка уже витает где-то рядом, а ты слишком измучена, чтобы ее услышать. — Он нежно поглаживал волосы Нади и время от времени массировал мышцы ее шеи. — Ты когда-нибудь слышала о долине Хидден?

Она наклонила голову вперед, подчиняясь магическим прикосновениям его пальцев, снимавших напряжение.

— Это что, название салата?