О моя дорогая, моя несравненная леди (СИ)

Нет, кажется - никого. Все тихо. Нигде, насколько хватало силы прибора, не заметно ни малейшего шевеления. Ясное дело - техника не идеальна и я запросто могу проглядеть духа, притаившегося за крупным валуном. Но одиночный боец (если только это - не снайпер) большой опасности не представляет. А нескольким здесь не укрыться. Кроме того, последний час тропу так усердно прожигали пулями всех калибров, что на ней едва ли мог остаться кто-нибудь живой. Будь здесь Корней, он бы наверняка сделал собственные выводы. И мы сравнили бы результаты.

Но Корнея уже не было...

Я вздохнул. Горечь и досада одолевали меня. Из-за глупой, наивной самоуверенности все пошло не так как должно было пойти. Ах, Чижик, Чижик! Дурак! Дурак! Пацан сопливый... Что же ты натворил! Что же ты наделал-то! Я же понятно сказал: огня не открывать, отойти назад, на основную позицию. А ты и себя сгубил и других подставил...

...Духи появились в тот момент, когда на белых шапках гор исчезли последние отблески заката. Чижов с Корнеевым, находившиеся в передовом дозоре, засекли их, как только они показались на дальнем изгибе тропы. И сразу же доложили мне. Естественно это был не сам караван, а лишь его авангард, дюжина душманов, осторожно двигавшихся в нашем направлении.

Выслушав бойца, присланного лейтенантом, я отправил его назад, приказав Чижову отходить на основную позицию. Но он рассудил по-своему...

Точнее они. Лейтенант и Корнеев попросту уговорили друг друга, что прежде чем выполнить мой приказ можно чуть-чуть заняться самодеятельностью. Совсем немножко. Им показалось, что имея три Калаша и Драгунку они, использовав фактор внезапности, смогут неожиданным ударом полностью уничтожить передовой дозор каравана. В том, что это - горячо ожидаемый нами караван, сомнений не было.

Приводя в исполнение свой план, они подпустили духов на расстояние кинжального огня, и дали залп со всех стволов. Таким образом они раскрыли как наличие засады вообще, так и своего секрета в частности. Засада-то Бог с ней! Не в этот момент, так через пять минут душманы все равно узнали бы о нашем присутствии. А вот раскрывать свою слабозащищенную позицию Чижову явно не стоило. Она, в принципе, не могла выдержать серьезного огня и годилась лишь для наблюдения и заблаговременного обнаружения противника. А после обнаружения, разведчики обязаны были потихоньку отползти назад, на основной, укрепленный рубеж. Увы, все вышло иначе...

Потеряв под первым залпом половину передовой группы, духи откатились назад и, рассыпавшись на тропе под прикрытием камней, огрызнулись так, что Чижову мало не показалось. Уже в этот момент я понял, что самим пацанам не выбраться, и надо готовить спасательную операцию. А когда издалека, из-за поворота тропы отрывисто, зло застучала чужая Драгунка, ситуация и вовсе стала отчаянной. Я понимал, что счет пошел на минуты, и если мы не вытащим оттуда лейтенанта с ребятами, их попросту сотрут в порошок.

Мне очень хотелось подольше сохранить в тайне собственное местоположение. Получив донесение Чижова, я тут же укрыл всех оставшихся при мне бойцов за естественными и искусственными укреплениями. Александрову же с Макаровым велел сидеть в тылу, у рации и не высовываться на передовой рубеж.

Но "хитроумный" план наших разведчиков спутал мне все карты. Если я хотел вытащить их оттуда, хотя бы для того, чтобы высказать все что о них думаю, нужно было поднимать отряд в атаку.

Что я и сделал. Отобрав шесть человек во главе с Толей Низовским, я велел им как можно аккуратнее подобраться к Чижову и прикрыть отход лейтенанта. К счастью окончательно сгустившаяся темнота позволяла сделать это.

Ну, пусть и не к самому Чижову, но подобраться им удалось. Корней уже был ранен дважды, а лейтенант вообще потерял сознание. Рядовые находились в лучшем состоянии. Это позволило Толику вытащить раненых и отступить назад. Окрыленные успехом, душманы начали преследование. Однако здесь уже просчитались они: после того как отряд Низовского достиг нашей позиции и перебрался через каменный завал, расчистив для нас сектор огня, мы могли уже ни в чем себе не отказывать.

Когда мы погасили с десяток душманских стволов, мне показалось, что чаша весов качнулась в нашу сторону и все, в принципе, не так уж и плохо. Остальные залегли и принялись обстреливать нас издалека. Учитывая крепость нашей баррикады, это не представляло большой опасности. До того момента пока духи не подтянут снайперов и пулеметы.

К сожалению, в настоящий момент я ничего не мог противопоставить им. У Корнеева было навылет прошито правое плечо и он оказался не у дел. А второго снайпера у меня в запасе не имелось.

И это была еще не самая плохая новость. Прежде всего - Чижов...

Когда лейтенанта донесли до нашей позиции, он уже не дышал. И все попытки помочь ему успеха не имели. Две порции свинца, вошедшие в грудь, оказались слишком весомым аргументом. Он ушел навсегда.

Помимо него и Корнеева, я потерял ранеными еще четырех человек.