О моя дорогая, моя несравненная леди (СИ)

За прошедшие полгода Паша нисколько не изменился. И одет он был все так же просто и лаконично: черные брюки флотского кроя и белая футболка без цветасто-корявых надписей или радостно скалящихся "звездных" физиономий. И под футболкой все так же внятно читался чеканный рельеф основательно прокачанных мускулов. И густой ежик коротких черных волос, по которым так и хотелось провести рукой, чтобы смахнуть снежные крупинки остался прежним. И широкая улыбка, которую не мог омрачить даже росчерк металлического когтя на правой скуле и выверенное, в меру крепкое рукопожатие за прошедшие полгода нисколько не изменились.

-Здорово, брат! - Паша как следует приложил его ладонью по плечу, дублируя рукопожатие.

-Здорово, земеля! - Кирилл постарался дать ему достойный ответ, но получилось плохо.

-Ну, как добрался?

-Нормально! Два часа полета и из питерского дождя попал... в дождь крымский.

-Подметил? Хвалю!

-Попробуй не подметить. Такая облачность, что никакого Крыма "с высоты птичьего полета" рассмотреть не удалось. - он осмотрелся: - а Лена...

-Дома ждет. - махнул рукой Паша. - Это полная выкладка или в багаж что сдавал? - указал он на сумку, с которой Кирилл вышел из самолета.

-Сдавал. Так, еще один баул. Кое-какие малярные принадлежности да комплект номер один.

-Ну, брат, ты бы еще скубу, что ли прихватил! - рассмеялся Паша, легким движением подняв на плечо сумку Кирилла. - Ладно, пошли, посмотрим: как там твои... малярные принадлежности.

*

Полчаса спустя, забросив в багажник автомобиля чемодан, перенесший перелет не хуже своего хозяина, они вырулили со стоянки аэропорта и, выскочив на трассу, помчались в сторону Симферополя.

Гладкий, ухоженный асфальт влетал под колеса спортивного купе с тихим, едва различимым шелестом, не досаждая ни машине, ни пассажирам. Вдоль обочины, сменяя друг друга, проносились утопающие в зелени домики крупных сел и желтые, подсушенные уже, квадраты небольших полей. Перебрасывая взгляд из стороны в сторону Кирилл пытался поначалу высмотреть хотя бы один виноградник, но Паша быстро отговорил его от этой затеи. Виноградники появятся позже, сказал он, ближе к горам.

Вел он безупречно. Крепкие ладони, лежавшие на ободе рулевого колеса на двух- и десятичасовой отметках, почти не отрывались от него. Лишь изредка, выстреливая по встречной на обгонах, он прикасался к рычагу коробки скоростей, переключаясь вниз, а потом снова возвращаясь к верхней передаче. Яркий серебряный трилистник на ступице руля едва заметно покачивался, выдавая работу водителя, не мешавшую ему, впрочем, общаться со своим гостем.

-Льет! - кивнул он. - Практически каждый день льет. Погоды нынче совсем нет. До обеда - стабильно дождь. С полудня, правда, разъяснивает, как сейчас, но до обеда - льет каждый день.

-Накрылся, выходит, мой отдых. - вздохнул Кирилл, забрасывая руки назад, за подголовник.

-А ты сюда, чего, отдыхать, что ли приехал?! - возмутился Паша. - Не, брат, отдыхать тебя сюда никто не звал! Окунешься разок - другой и за работу!

Кирилл рассмеялся и отвернулся к окну. Кое-где, в тени придорожных деревьев, еще виднелись непросохшие лужи, свидетельствовавшие о том, что погоды здесь нынче и в самом деле стоят нехарактерные для летнего Крыма. В остальном же окружающий пейзаж ни коим образом не выбивался из контуров, обозначенных его воображением. Именно так он и представлял себе Тавриду, где ему до сих пор не доводилось бывать...

"Мерседесу" не понадобилось много времени, чтобы покрыть расстояние от аэропорта до столицы полуострова. Оказавшись на Объездной дороге, Паша смирил аллюр горячего германского жеребца, чинно преодолев плотный транспортный поток. Лишь вырвавшись на Керченское шоссе, он снова пришпорил скакуна и тот помчался с прежней скоростью.

Сразу за Симферополем начались предгорья, а вместе с ними - и виноградники. Бегло, на ходу, рассмотрев их, Кирилл пришел к выводу, что на холсте они смотрятся не в пример интереснее. Нет правды в мире, вздохнул он про себя.

Дорога, меж тем, теряла прямолинейность, присущую ей на равнине, старательно выискивая оптимальное направление между невысокими пока еще горными отрогами и неглубокими пока еще распадками. Возможно другого водителя это и смутило бы, но Паша летел по трассе настолько уверенно, словно видел ее на два поворота вперед. Лишь в паре мест он напряг тормоза, сбавив скорость. Один раз это случилось около высокой белой скалы, высившейся посреди всхолмленной предгорной равнины.

-Белая гора. - сказал он, указывая на скалу.

Отвесный склон, рассеченный глубокими морщинами расселин и впадин, отозвался в памяти Кирилла смутным эхом, источника которого он различить не мог сколько ни пытался.

Некоторое время это эхо увлекало его, однако после того как "Мерседес" взял очередной перевал, и впереди блеснуло огромное, свинцово-серое полотно, размалеванное яркими солнечными бликами, диковинная гора сама собой уступила место новому зрелищу.