Уту, великий владыка подземного мира,
Когда темноту подземного мира озарит, когда темные места
сделает светлыми, пусть судом своим благостным
тебя судит!{144}
Но потом Шамаш отказался от загробной и вообще от подземной деятельности.
Относительно лунного бога Нанны известно, что днем он путешествовал по подземному царству в своей барке. Тот же Лудингирра писал: «Нанна в “день сновиденья” пусть решит судьбу твою благостно!» По мнению шумерологов, имелся в виду день новолуния, когда Луна вообще не показывается в небе, – эти сутки Нанна полностью проводил в загробном мире и судил усопших. Но позднее Нанна в ночи, свободные от освещения земли, стал, подобно Шамашу, удаляться во «внутренность небес».
Земля находилась в центре мирового океана пресных вод, который частично располагался и под земной поверхностью – это была область подземных вод (апсу, абзу), снабжавшая колодцы и источники. Еще ниже лежал загробный мир – Курнуги, «страна без возврата». Все значимые земные объекты имели свои аналоги на небесах. Рекам, городам, храмам соответствовали созвездия.
Такова была Вселенная Древней Месопотамии. Вероятно, она вполне устраивала богов, потому что разрушать ее они не собирались. Человечеству в историческое время Конец Света тоже не грозил. Напомним, что, согласно «Сказанию об Атрахасисе», боги трижды уничтожали бóльшую часть людей – с помощью болезней, засухи и Всемирного потопа. Но в конце концов они смирились с тем, что люди шумят (а может, потомки спасшегося в ковчеге Атрахасиса стали вести себя тише), и более никаких катаклизмов не происходило.
Правда, существует миф о том, как бог чумы решил уничтожить жизнь на земле. Об этом говорится в аккадском тексте, получившем название «Поэма о боге чумы Эрре»[54]
. Эрра объявил:Сокрушу я страну, обращу в руины,
Города разрушу, превращу в пустыню,
Горы снесу, зверей уничтожу,
Моря всколыхну, истреблю их богатства,
Искореню болотные заросли, спалю их, как Гирру[55]
,Ниспровергну людей, погублю все живое…{145}
Но советник Эрры, Ишум, уговорил злокозненного бога отказаться от своих планов. И с тех пор, насколько известно авторам настоящей книги, ни один из месопотамских богов не угрожал существованию мира и человечества в нем. И никаких мрачных пророчеств на этот счет не существует.
Глава 3
Древняя Греция
Самое раннее сохранившееся до наших дней свидетельство о возникновении греческой Вселенной – поэма «Теогония» – принадлежит знаменитому Гесиоду, младшему современнику Гомера, жившему на рубеже VIII и VII веков до н. э. Надо отметить, что круг интересов Гесиода был очень широк и отнюдь не ограничивался вопросами космогонии. Поэт занимался сельским хозяйством, пас овец на склонах Геликона{146}
и, помимо поэмы о происхождении богов – «Теогонии», оставил поэму «Труды и дни», наполненную разного рода бытовыми и нравственными советами, обращенными к его непутевому брату Персу. Здесь даются рекомендации, когда лучше сеять и жать, как выбрать жену, кого приглашать на пирушку, как одеваться по сезону… Объясняется даже, как именно «чтущий богов, рассудительный муж»{147} должен мочиться.Гесиод не страдал ложной скромностью и охотно давал советы, в том числе и в тех областях, в которых, по собственному признанию, ничего не смыслил. В своей поэме «Труды и дни» он, например, подробно описывает, как надо нагружать торговый корабль и когда безопаснее всего пускаться в плавание. «…Покажу я тебе многошумного моря законы», – уверенно объявляет автор. Но в следующих же строках делает оговорку:
Хоть ни в делах корабельных, ни в плаванье я не искусен.
В жизнь я свою никогда по широкому морю не плавал,
Раз лишь в Евбею один из Авлиды…{148}
У города Авлиды ширина пролива между материком и островом Евбея (Эвбея, у западных берегов Средней Греции) меньше километра. Но столь скудный мореходный опыт нимало не смущает поэта, который готов поделиться с читателем всем, что по поводу судоходства имеется «в мыслях у Зевса»{149}
. Объясняет эту уверенность Гесиод очень просто: «…ибо обучен я Музами петь несравненные гимны»{150}.