О началах, истоках, достоинствах, делах рыцарских и внутренних славного народа литовского, жмудского и русского, доселе никогда никем не исследованна

Так когда из государства Наримунта Лахесис позвала,
Шляхта с господами в Кернове на сейм собралась,
Советуясь, дабы единого монарха избрать,
С которым бы и в войне, и в мире могли быть.
Князю Тройденту единодушно
Поручили Великое княжество с правами своими,
И от крестоносцев границы защитил.
Будучи молодым, Польше чинил вред.
В столице осев, туда, как часы,
Всегда и сам, и гетманы его ходили,
И вместе ляхов бедных в неволю уводили.
И когда в люблинскую землю с ятвягами вторглись,
Пятнадцать дней ее разоряли и добычу большую взяли.
Но когда возвращались в Литву с победой,
Лешко Черный вместе со шляхтой и холопами,
Собирая войско по дороге, подошел к Люблину,
Где увидел попорченные литовцами дороги.
Видя, что с добычей ушли, не смутился,
Гнать ли их, с советами переговаривал.
Там во сне ему архангел Михаил привиделся,
Который приказал ему смело гнать неприятелей, [139v]
Обещая ему верную над ними победу,
И что не в больших войсках, а в боге мужество, сказал.
Лешко, встав, о видении рыцарству рассказал,
И прибавляя от сердца, сам наконя садится.
Говоря: «Сегодня будет с нами Бог язычников бить,
Сегодня освободим из неволи христиан.
Мужественное рыцарство, хоть четырнадцать тысяч
Литвы, а нас только шесть тысяч, сразимся, этого не испугавшись,
Ибо бог с нами, только вы за мной идите смело.
И я всегда перед вами буду во главе!»
Так сказав, у Немана и Навера их догнал,
Где два их войска разбил и плен отнял.
Другие хлюпать начали по трясине болотной,
Поляки их гнали со смелостью с большей охотой
Но пленные люблинские страшнее для них были,
Ибо, будучи отпущенными, без пощады били.
Крик идет, и леса эхом отзываются,
Литва удирает, едва за ятвягами поспевают.
Поляки же тут в кустарнике кричат,
Псы лают, даже за облаками голос слышен был,
Ибо остатки их псы в лесу терзали.
А из поляков ни один не погиб, целы все.
Литвы четырнадцать тысяч разгромили всех, и
В Польшу вернулись с пленными и добычей.
Лешко за эту победу костел Михаилу
В Люблине построить велел, святому вождю.
Потом внутренняя война Литву наказала,
Ибо когда Гедруса с Гольшей смерть из мира забрала, [140]
Довмант, псковский князь, Полоцк внезапно захватил.
Тройдена из Литвы изгнать захотев, сразу же взбунтовался,
И, замыслив его здоровья побыстрей лишить,
Шесть холопов против него предательски по уговору направил.
Тройдена, идущего из бани беспечно,
Убили кием и усыпили сном вечным.
Довмант, собрав псковитян с полочанами,
Хотел сесть в столице Литвы, братской кровью облитой.
Пришел с войском в Литву, но бог справедливый
Всегда поступок предательский наказывает.
Ибо Римонд, сын Тройдена и мазовецкой княгини,
Оставаясь монахом в ордене русском, рыцарь мужественный,
Ушел из монастыря, желая отомстить за отца своего,
Собрал войско и выступил против дяди злого.
Войска его, полоцкие и псковские, разбил,
Самого же убил повелением господним.
Полоцк взял и, общий сейм собрав в Кернове,
Советовал, дабы другого князя избрали господа.
Говоря: «Я от своего права отказываюсь,
Ибо, отомстив за кровь отца, уже этим победу празднуя.
И хотя Гольши сын, Ольгимунт, жив,
И Гинвил, сын Гедруса, наследник ваш настоящий,
Однако, что вас люблю и Речь Посполитую,
Которую сам защитил этой саблей
(Саблю голую показал), и этих вам брать не советую,
Ибо дети, верьте мне, хорошо вам говорю!»
И когда гедроцкого князя молодого избрать хотели,
Сказал: «И где же наследники правительство хорошее видели? [140v]
И ваш герб – муж вооруженный с мечом. Потому такого же,
Изберите, дабы мощно защищал собственность свою,
Вас и княжество защищал как на гербе изображено,
Который был бы для потомков образцом мужества.
Вам нужен муж, чтобы конем владел
И чтобы на нем в оружии со щитом часто сидел,
Чтобы меч смело держал. И детям пироги
Отдав, за старыми смотрите как за драгоценностями.
У вас есть Витен, который у отца моего
Был маршалом, он столицы княжеской достоен».
Так единогласно ему первенство князья отдали.
Шапку на него надели, жемчугом обложенную,
И с мечом в столицу с триумфом возвели.
Наш великий князь Витенис, кричали,
Живи, живи долгие лета повторяли.
После скачки обычные устроили вельможные,
Римонт его благословил на государство набожно.
Так в монахах завершил жизнь святую,
В Лаврусе, монастыре им самим основанном.
Тут уже Китаурусы, Колюмны закончились,
И с Погони князья свой исток начали.