О начале и причинах поражения

И последняя причина, названная мной выше — уровень командного состава РККА. Это — нечто, иначе не скажешь! Итак, что мы имеем — по некоторым источникам, в период за 1932 -1939 годы было репрессировано свыше 50 000 человек только высшего и среднего комсостава. В результате этого в войска пришли молодые лейтенанты, которым авансом были присвоены звания полковников и подполковников. Из–за этого войсками просто некому было командовать. Полки, дивизии, армии фактически были предоставлены сами себе, делали, что хотели и как хотели. Но! Откуда эти данные? Кто их обнародовал? Где документы? Факты? Или верить господам Солженициным и Соколовым, у которых было подвергнуто репрессиям почти сто миллионов человек? У данных господ в стандартное железнодорожное четырёхместное купе умещалось 450 человек, в товарный же вагон тех времён, надо заметить, намного меньше современного, влезало почти 15000 человек? И кто тогда воевал на фронте, если 4\5 всего населения СССР сидело в лагерях, а оставшаяся часть их охраняла? Уж больно сильно это напоминает сказочки о холокосте, когда сто пятьдесят тысяч берлинских евреев было вывезено двумя составами по двенадцать вагонов в каждом… Впрочем, товарищ Сталин всё это знал и предвидел, и потому на совещании высшего командного состава РККА, проходившего 17.04.1940 года заявил следующее: «Создание культурного, квалифицированного и образованного командного состава. Такого командного состава нет у нас или есть единицы…». Провозглашённый идиотом Лев Захарович Мехлис в том же, 1940 году говорил следующее:

11. Военно–научная работа в Красной Армии резко отстаёт от требований, предъявляемых к передовой советской науке. Военная мысль скована, её развитие не поощряется…

12….Совершенно неудовлетворительно поставлено изучение армий вероятных противников и возможных театров военных действий…

…нужно, прежде всего, ликвидировать болтовню… , ликвидировать зазнайство, верхоглядство и шапкозакидательство….Больше говорить о том, что мы должны многому учится, чтобы идти вперёд.

Если же глянуть ранее, то в 1931 году полковник А. Зайцев писал следующее: Ахиллесова пята Красной Армии — её командный состав… Он не на высоте тех требований, которые ему предъявит война».

В 1938 году Е. Мессер в журнале «Знамя России» осмелился опубликовать ещё более крамольные, с точки зрения командиров, строки:

«Командный состав Красной Армии сполз в своей интеллигентности на уровень средний между европейским и китайским… Это не значит, что Красная Армия не может воевать. Это значит, что она не может воевать «малой кровью». А можно, да простят меня читатели, привести высказывание одного господина:

: «…правители современной России — это запятнавшие себя кровью низкие преступники, это накипь человеческая, которая воспользовалась благоприятным для неё стечением трагических обстоятельств, захватила врасплох громадное государство, произвела дикую расправу над миллионами передовых интеллигентных людей, фактически истребила интеллигенцию и теперь вот уже скоро десять лет, осуществляет самую жестокую тиранию, какую когда–либо знала история».

Угадайте с трёх раз, чьи слова? Сокрушаться о расстрелянных царских офицерах? Так, простите, было за что их стрелять. Ой, было. Настоящие белые офицеры полегли в боях под Каховкой, в Ледяном Походе, были расстреляны ЧК после взятия Крыма вместе с семьями. Остались только бездарности, спешившие добиться при новой власти чинов и постов, либо приспособленцы, о которых народ справедливо сказал: «такому в лицо плюнь — утрётся, и скажет, что Божья роса выпала». Буквально единицы из бывших офицеров царских времён показали себя полководцами. А впрочем, и было то их раз, два и обчёлся. Да и чему могли старые офицеры научить Армию? Времена другие настали, армии — маневреннее, оружие другого порядка. Вот и учил бывший царский офицер свой полк во Второй Ударной Армии не боевому применению и обращению с оружием, а постановке правильного строевого шага. Почему–то товарищ Сталин помнил и знал о Суворове, Кутузове, Нахимове, Ушакове, а вот товарищи офицеры спрашивали друг у друга, чем прославился тот или этот, раз в честь него орден или медаль учинили. И неслучайно среди бойцов бытовал анекдот:

— Смотри, лейтенант карту достал, сейчас у местных дорогу спрашивать будет…

Горький смех, сквозь слёзы. А когда началась война — гибли тысячами, шли цепями с трёхлинейками Мосина на танки, а сзади их подгоняли комиссары с наганом в руке, угрожая расстрелять за трусость и поддевшие на всякий случай под гимнастёрку пуленепробиваемую кирасу московского завода ЗИС. Вольно же им было упрекать простых солдат в трусости? Тем бронежилеты не полагались…