Читаем О Нарнии полностью

Я не могу прямо сейчас обсуждать теологические вопросы, но, думаю, наши разногласия не так велики, как мне показалось.

Твой К. С. Льюис

* * *

[Джонатан написал Льюису из Коннектикута. Он сообщил, что ему восемь лет и что ему понравились все семь нарнийских книжек. Дальше он высказывает пожелание: «Надеюсь, скоро вы напишете еще одну, иначе что я буду читать, когда мне будет девять, десять, одиннадцать и двенадцать?»]

Килнс, Кили–лейн Хидингтон Квори Оксфорд 29 марта 1961

Дорогой Джонатан,

Твое письмо — одно из самых замечательных про нарнийские книжки, спасибо, что написал его. Боюсь, впрочем, что продолжения не будет. Почему бы тебе самому не написать новую сказку про Нарнию? Я начал сочинить примерно в твоем возрасте, и мне очень нравилось. Попробуй!

С наилучшими пожеланиями, искренне твой К. С. Льюис

* * *

Килнс Хидингтон Квори Оксфорд 5 апреля 1961

Дорогой [Хью],

Твое определение веселья — оч.[ень] дельное;. Может быть, мне удастся его расширить. Создание не может быть совершенным существом, по ничто не мешает ему быть совершенным созданием, скажем, хорошим ангелом или хорошей яблоней. Высшее веселье — когда (разумное) создание осознает, что именно в его несовершенстве; как существа заключена часть его совершенства как элемента всего иерархически устроенного мироздания. Я хочу сказать, очень жаль, что есть плохие люди и плохие собаки, но хороший человек превосходен, в частности, тем, что он — не ангел, а хороший пес — тем, что не человек. Это развитие мысли апостола Павла о теле и членах[52]. Хороший ноготь — не плохая попытка создать волос; обладай он сознанием, он бы радовался своему месту в творении.

Твой К. С. Льюис

* * *

Килнс, Кили–лейн Хидингтон Квори Оксфорд 11 января 1962

Дорогая Марта.

Очень рад, что тебе поправились нарнийские книжки, спасибо, что написали об этом. Все любят, когда их хвалят, даже пожилые писатели! Желаю счастья в новом 1962 году,

искренне твой К. С. Льюис

* * *

Килнс, Кили–лейн Хидингтон Квори Оксфорд 14 февраля 1962

Дорогой Сидни.

Во–первых, у тебя замечательно красивый почерк, поздравляю! Я очень рад, что тебе поправились мои книжки; спасибо, что не поленился об этом написать.

Боюсь, я сказал о Нарнии все, что хотел, и продолжения не будет. Почему бы тебе не сочинить его самому? Я начал писать, когда был младше тебя, и уверен, стоит только попробовать, и у тебя пойдет. Дерзай!

С наилучшими пожеланиями, искренне твой К. С. Льюис

Хидингтон Квори Оксфорд [24 марта 1962]

Дорогая Франсина,

Я учился в трех школах (все три — пансионы), из них две были ужасные. Ни к чему я не испытывал такой ненависти, даже к фронтовым окопам в Первую мировую, так что и рассказывать не буду, не хочу тебя пугать. Очень рад, что тебе понравились нарнийские книжки.

С наилучшими пожеланиями, искренне твой К. С. Льюис

* * *

Килнс Хидингтон Квори Оксфорд 29 марта [19]62

Дорогая Джоан,

(Или ты уже такая взрослая, что к тебе надо обращаться «мисс Л.»?). Рад был снова получить от тебя весточку. Мне немного получше, но, видимо, я теперь так и останусь инвалидом] впрочем, это не страшно, и вообще, мне уже шестьдесят три, так что грех жаловаться.

Образы в твоем стихотворении — то, что можно было бы нарисовать — прекрасны, но размер для такой серьезной темы слишком разухабистый. И еще (прости!) ты с ним не очень справляешься. Ты хочешь, чтобы я прочел «ангелов взлет» как метрический эквивалент «Банбери кросс»[53]. Но «излет» слишком тяжелое слово, его так быстро не выговоришь!

Я сомневаюсь, что Люцифер и Гавриил могли бы примириться на том, что оба существуют. Что выйдет из примирения света и тьмы — сумерки? Я их не люблю. И болезнь, и здоровье существуют во мне, сейчас они примирились на легком недомогании. Однако я предпочел бы, чтобы победило здоровье!

С наилучшими пожеланиями, твой К. С. Льюис

Хидингтон Квори Оксфорд 8 сент[ября] 1962

Дорогая Дениз,

Очень рад, что тебе понравились нарнийские книжки, спасибо, что об этом написала. В некоторых изданиях карта есть. А почему бы тебе не нарисовать ее самой? И почему бы тебе не написать новые сказки, не заполнить пробелы в нарнийской истории? Я оставил достаточно намеков, особенно в «Последней битве», где Люси беседует с единорогом. Мне кажется, я сделал все, что мог!

С наилучшими пожеланиями, твой К. С. Льюис

* * *

30 ноября [19]62

Дорогая [Кэти],

Спасибо за доброе письмо и поздравления. Мне вчера исполнилось 64. Очень рад, что тебе нравятся мои книжки.

С наилучшими пожеланиями, искренне твой К. С. Льюис

Университет ничего не знаю, но слышал хорошие отзывы; впрочем, полагаю, то, что тебе нужно, ты могла бы найти и ближе.

Похоже, этой зимой всех накрыла холодная волна. Вчера я прочел в газете, что в Барселоне катаются на лыжах, а на Сицилии засыпало снегом цветущие персики. Видимо, чтобы согреться, надо перебраться на широту Бразилии. И все равно, то, что ты пишешь о Флориде, меня изумило — я думал, там всегда тепло. У нас самая холодная зима за последние четырнадцать лет, и моим старым костям это не по нутру.

С пожеланием успехов и счастья в 1963 году, искренне твой К. С. Льюис

* * *

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 знаменитых людей Украины
100 знаменитых людей Украины

Украина дала миру немало ярких и интересных личностей. И сто героев этой книги – лишь малая толика из их числа. Авторы старались представить в ней наиболее видные фигуры прошлого и современности, которые своими трудами и талантом прославили страну, повлияли на ход ее истории. Поэтому рядом с жизнеописаниями тех, кто издавна считался символом украинской нации (Б. Хмельницкого, Т. Шевченко, Л. Украинки, И. Франко, М. Грушевского и многих других), здесь соседствуют очерки о тех, кто долгое время оставался изгоем для своей страны (И. Мазепа, С. Петлюра, В. Винниченко, Н. Махно, С. Бандера). В книге помещены и биографии героев политического небосклона, участников «оранжевой» революции – В. Ющенко, Ю. Тимошенко, А. Литвина, П. Порошенко и других – тех, кто сегодня является визитной карточкой Украины в мире.

Валентина Марковна Скляренко , Оксана Юрьевна Очкурова , Татьяна Н. Харченко

Биографии и Мемуары
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное