О нас по-настоящему

«Ты! Это маленькое, с виду банальное слово, совсем недавно мне заменило окружающий мир! Оно стало для меня больше солнца, шире вселенной, тяжелее земли! Тяжелее настолько, что давит на сердце, и порой мне становится страшно оттого, что она может раздавить его. Что это? Любовь? А какая она – любовь? Одинаковая у всех или нет? Проходит или вечна? Бывает в любом возрасте или только молодое сердце ей подвластно? А, может, это зависит от человека, от его характера, от души и сердца? Не знаю… Она дарит счастье или мучает? От нее вырастают крылья или разламываются кости? Она наполняет или высасывает последние силы? Убивает или возрождает? Это химия организма или жизнь души? Книга справа от меня, под стеклом, утверждает, что, то, что со мной сейчас происходит – «Это любовь». Но так мало прошло времени… Такого никогда со мной не было! Я думаю о тебе, я вспоминаю тебя, я засыпаю, сплю и просыпаюсь с тобой, если конечно, то во что я проваливаюсь и то из чего я каждый час выхожу, может называться сном… Я радуюсь, упиваюсь, мучаюсь и страдаю от этого состояния. Я летаю и одновременно ползаю, плыву и захлебываюсь, росту, расцветаю и горю на солнце. Я говорю с тобой, пишу тебе или смотрю на тебя и во всем ищу изъяны, пытаюсь найти хоть что-нибудь что мне не понравится и засядет в мозгу щербинкой, а я буду ее ковырять, с каждым днем разочаровываясь в тебе и в итоге совсем охладею… Но нет! Нет этого! Движения, улыбка, лицо, тело, походка, то, как ты ведешь машину, тембр голоса, слова, манеры, как поешь и смотришь, кожа, руки, волосы – идеально, все так, как хочет сердце и как мечтала душа! Я надеялся, представлял себе, мечтал о таком человеке, будучи уверен в том, что нет его… нет этого человека… и бог как будто в отместку мне, за мою уверенность показал тебя! Я увидел фотографию, услышал голос, посмотрел в твои глаза в кафе и лишился силы воли! Карие глаза… Глаза которые проглотили, разорвали меня в клочья… Был момент, когда мы целовались, ты отстранился на несколько секунд, я смотрел в твои глаза, пропадал, исчезал, но не мог оторваться от них, казалось, я могу смотреть в них вечно! Что это такое?! Нет ничего приятнее, чем дотрагиваться до тебя, целоваться с тобой, разговаривать и молчать… Но не любовь же это! Это не может быть любовью! Или… Ведь мало времени прошло… Я же не маленький и знаю тебя всего… Нет, я тебя совсем не знаю… Не знаю, чем ты живешь, чем ты дышишь, какой ты…, а нужно ли это для любви? Что нужно для того, чтобы полюбить? Нужно ли узнать человека? Или душе это безразлично, и она способна любить неизвестность… Ведь знания нужны мозгу, а любить он не умеет! Что же тогда внутри, если не любовь? Интерес? Страсть? Страсть была, я ее знаю, она другая… Интерес? Нет! Желание впитать, раствориться? Да! Я вижу, догадываюсь, предполагаю, мечтаю, но точно не знаю, что чувствуешь ты! Вижу на сайте синий «в сети», и сердце начинает колотиться сильнее. На дисплее телефона возникает твое имя – и сердце останавливается… Оно слушает твой голос! Вчера перед сном думал, на что бы я смог пойти с тобой, ради тебя, в сексе, в жизни… много чего напридумывал, и на каждый вопрос был только один ответ: «Да, могу!» Сумбурно, бессвязно, хаос – Ты у меня в сердце и в голове постоянно. Писал все это, отпечатывал душу на бумагу, надеялся хоть кусочек останется на ней, чтобы внутри было полегче и попустыннее, но, кажется, не получилось… А я рад этому! И не хочу думать о том, что это закончится…»

До середины апреля он не звонил, только иногда коротко отвечал на сообщения. Я не вылезал с его странички на Фейсбуке. Обнаружил много фотографий с его замом, его звали Сергей. Предположил, что они встречаются, но надеялся, что ошибался, дико ревновал.

В моменты, когда он хранил молчание, я сходил с ума. Самое страшное – неизвестность. Я не знал, когда мы снова увидимся и из-за его исчезновений, допускал, что это может никогда не произойти.

Единственный друг, который был посвящен в эту историю – Лешка. Вот уж не повезло ему изо дня в день слушать то мои восхищения, то мои страдания, наблюдать то радость, то слезы. Очень осторожно он пытался намекнуть мне, что Марат меня использует, просто забивает мной свободные дыры, когда этого Сережи нет рядом, но я не был готов адекватно воспринимать его попытки помочь.

Я гулял по улицам Москвы в основном либо там, где мы были вместе, либо там, где он часто бывал.

Каждое утро я вставал с тяжелой головой от выпитого накануне. Да, я стал пить коньяк, конечно, это неправильно, но по-другому я не мог заснуть. Иначе мысли и сны о нем мучили всю ночь. Утром я проверял телефон. Обычно там ничего не было. И в тот момент тоска и грусть наваливались, как бетонная плита. Я желал ему доброго утра и отправлялся в душ, отогревать обледеневшие за ночь тело и душу. Родители не понимали, что происходит со мной. Они не знали, что я гей и что медленно и, верно, съезжаю с катушек из-за мужика. Я их берег от правды, думал, она бы им не понравилась.

16-го апреля от него пришло сообщение: