О нас по-настоящему

Чуть позже, вечером на телефон пришло сообщение: «Если в течение 10 минут ты не выйдешь на улицу, я буду сигналить, до тех пор, пока ты не выйдешь».

Делать было нечего, пришлось выйти. Он стоял около своей машины.

– Что? – спросил я.

– Садись, – сказал он и скрылся в салоне. Я некоторое время поупирался, но сел.

Минут двадцать мы куда-то ехали, он не говорил куда.

Припарковались около озера. Он вышел из машины и встал на мостик через маленькую речку, которая впадала в озеро, облокотился на ограждение. Полная луна на звездном небе, отражалась в спокойной глади озера.

– Романтик, блин, – пробурчал я и вышел.

Встал рядом с ним.

– И зачем мы здесь?

– Я есть на сайте Проза и читаю твои рассказы. Если я правильно понял, в «Я, Ты и Он» я Татьяна?

Я молчал.

– Почему все твои рассказы с открытым концом?

– Потому что я боюсь писать конец. Это как неоправданные надежды. Я не пойму, у нас сегодня литературный вечер?

– Ты неплохо чувствуешь меня. Не пробовал напрямую сказать, зачем такие сложные формы? Я же мог не прочитать рассказ.

– Я и не надеялся, что ты его увидишь. Тимофей, что ты от меня хочешь?

– Хочу твой рассказ завершить хэппи-эндом. Я хочу, чтобы ты был моим парнем.

– В смысле? – опешил я.

– А что не понятного? Я расстался с Женей и хочу быть с тобой.

– Понятно все. Нашел запасной аэродром. Я домой.

Я хотел уйти, но он взял меня за руку.

– В клубе мы позвали тебя, потому что я захотел быть с тобой, и не было сил терпеть.

– М-м-м, как у тебя все просто. А обо мне ты подумал в тот момент?

– Прости, – Тимофей виновато опустил голову. – Ты был прав тогда в подъезде. Отношения с Женей были полной фигней. Как только появляется третий, они обречены. Это будет либо привычное существование неинтересных друг другу людей, либо разрыв. Ни то, ни другое не добавляет позитива в жизнь, а только разрушает ее. Я знал об этом, но мне казалось, что это нормально для нашего сообщества, все так живут, и я смирился. Но после Лондона я понял, что хочу другие отношения, и чтобы они были с тобой. Давай вместе попробуем создать идеальные отношения. Ты же тоже этого хочешь.

– Иди в жопу, – сказал я и не смог сдержать улыбку.

– Ну как тебе доказать, что я говорю искренне?

Тимофей посмотрел по сторонам.

– О! Хочешь, я прыгну с моста в воду?

– Тут не высоко.

– Ах вот как. То есть то, что я себе яйца отморожу, тебя не волнует? Ок.

Тимофей залез на ограждение и прыгнул в воду, я даже не успел среагировать.

– Дурак, вылезай, ты замерзнешь!

– Я подсел на тебя, как наркоман на иглу, – орал Тимофей с середины реки, по пояс в воде. – А игла у тебя, что надо! Иди ко мне!

– Не пойду! Вылезай давай!

Тимофей вышел из воды, обнял меня, я не противился, хоть и стал мокрым от него.

– Ты согласен?

Я обнял его и поцеловал.

На этом мои внутренние мучения, что неправильно, что не естественно и так далее, улетучились.

Тимофей включил обогрев в салоне. Мы разделись до гола, раскидали вещи по салону, чтобы сохли и занялись неудобным, но страстным сексом.

Машина Тимофея стала нашим оплотом счастья и любви. Пытались заняться сексом дома, но наши квартиры напоминали о родителях, которых мы обманывали, и было неуютно. Время в универе было самое мучительное: ты видишь его и не можешь прикоснуться. Ждали, терпели и неслись за город, чтобы никто не увидел, чтобы насытиться друг другом. Насытиться не получалось, нас разлучала ночь, а потом снова универ, машина, ночь и так по кругу. Но когда-то этот круг должен был разорваться, так не могло продолжаться вечно…

Как-то Тимофей познакомил меня со своими друзьями-геями, и я словил паранойю. Так как с Женей у них было принято приглашать третьего и ходить на сторону, я в каждом друге Тимофея видел его потенциального бывшего партнера. Я не знал, со сколькими он спал, но понимал, что это не десять и не двадцать человек, а в разы больше. Меня это злило.

Он был у меня первым и единственным, я был неискушенный, забитый страхами и от этого мне было сложно понять, как можно спать со всеми подряд, руководствуясь только страстью и больше ничего не испытывая к человеку.

Я себя успокаивал тем, что он говорил, что любит только меня и ему больше никто не нужен. Да я ему верил, но ревность ночами вырисовывала дичайшие картинки его измен.

В субботу мы договорились встретиться около его дома, когда я подходил, увидел, как в подъезд входит Женя. Я успел придержать дверь, но сразу не вошел, некоторое время подождал. Когда услышал, как лифт тронулся с первого этажа вверх, я вошел и стал подниматься по лестнице на 16-ый этаж.

– В пакете твои диски, книжки и всякая мелочь, – услышал я голос Тимофея.

– Может, все-таки попробуем начать сначала? – спросил Женя.

Я не видел их, слышал только голоса, и мне было страшно, что мои подозрения подтвердятся.

– Нет, Жень, поздно. Я люблю Гордея.

– Любишь? Такого мне ты никогда не говорил.

– Прости.