О наследниках, наследиях и наследствах

— Как-то неубедительно, — сказал на это Люциус, — я бы первым делом спросил его, у кого приобретена новая волшебная палочка. И почему бы не устроить демонстрацию? Есть же заклинания, которыми пользуются изготовители палочек? Что, тот же Олливандер не определит дерево и начинку? А ведь свидетельство такого специалиста по меньшей мере избавит от большей части желающих нанести удар в спину и завладеть артефактом.

— Та палочка, точно та, — кивнул Нотт, — а Дамблдор в полной заднице, раз даже нормально соврать не смог.

— Я все больше склоняюсь к мысли, что мистер МакНейр прав, — сказал Орион Блэк, — можно было банально представить всем любую другую палочку. Но, похоже, что Дамблдор действительно теперь может колдовать только этой, а без нее он окажется совершенно беспомощным. И думается мне, что об этом уже многие догадались.

— Так ему и надо, — буркнул Волдеморт.

Понятное дело, что остальную магическую общественность жалкие оправдания Дамблдора тоже не убедили. Теперь все требовали проверки палочки. И в первых рядах были начальник Отдела Тайн, Глава Аврората, главный целитель святого Мунго и министр магии.

Волдеморт даже вспомнил про свое обещание и проспонсировал Отдел Тайн от своего имени и от имени Вайолет с Дереком. Его примеру последовали остальные УПСы, находящиеся на свободе. Северус тоже перечислил сотню галлеонов. Вроде и жалко было, это да, но ведь для дела. Раз уж они так за Дамблдора взялись.

А Волдеморт решил под шумок вытащить из Азкабана остальных. Вайолет натаскала ингредиентов из Проклятого Леса, так как расходы предстояли нешуточные. Это Кэрроу было достаточно легко отмазать, а вот Долохова… Или Лестранжей…

— Близнецов выпустят хоть завтра, — отчитывался Люциус, — с Тони сложнее. А вот с Лестранжами придется повозиться. Уж очень их в прессе отполоскали. И, сдается мне, тут Дамблдор костьми ляжет, лишь бы не отпустить просто так. Уж не знаю, что он там надумал, но даже для того, чтобы смыться подальше, ему нужны деньги.

— А я вот не понимаю, — сказал Нотт, — почему он не подумал, что Гриндевальд может мемуары написать. Или что немцы не решат как-то переиграть ситуацию, когда они одни во всем виноваты. Сколько можно платить, в самом-то деле?

Ответа на этот вопрос не было. В чужую голову не влезешь, тем более в голову Дамблдора. Может быть «светлейший» и был многомудрым, зато и тараканы в его голове водились эксклюзивные.

Люциус свои заявления оправдал, и оба Кэрроу вскоре оказались на свободе. Выглядели они не лучшим образом, но восстановились быстро, хватило курса зелий и купания в Источнике. Денег у них осталось немного, но брат и сестра были неплохими боевиками. К тому же Амикус хорошо знал ритуалистику, а Алекто не хуже Барти разбиралась в рунах и нумерологии. Жить им было негде, бравые авроры при аресте разнесли их дом чуть ли не в дребезги, так что их пока приютила Вайолет. Амикус оперативно занялся восстановлением родового гнезда, но это требовало больших вложений и не только финансовых, так что они с сестрой были искренне благодарны за приют.

Как и ожидалось, с Долоховым и Лестранжами возникли проблемы.

— Авроры только руками разводят, — отчитался Люциус, — не в их компетенции. Надо гнать Дамблдора из Визенгамота, но тут есть одна проблема. Знаете, я от Дурсля услышал занятную фразу. Так говорили про какого-то маггловского политика. «Пусть он сукин сын, но это наш сукин сын». Или что-то вроде этого. Немцы со своими мемуарами и со статьями попали в очень больное место. Наши с этой победой Дамблдора носились, как с главной ценностью. А тут получается, что и победа не настоящая, и все мы вроде как к чужим подвигам и победам присоседились. Даже мне обидно стало, ведь столько народу в той войне полегло. И британцы — что маги, что магглы — многое для общей победы сделали. А из-за этого старого маразматика все их подвиги, вся пролитая кровь теперь ничего не стоит. Вроде как этого не было, а была дурацкая недодуэль и успешная попытка вскочить в последний вагон уходящего поезда. А другие маразматики вместо того, чтобы избавиться от Дамблдора и рассказать о тех, кто действительно воевал, а не дурью маялся и с любовником договаривался, решили всячески выгораживать своего. Мол, это все немцы с русскими выдумали. Так что…

— Гадость какая! — возмутился Уолден. — Но что теперь делать? Лично я за то, чтобы люди знали правду. У меня на той войне дядя со стороны матери погиб — на Крите.

— Начать информационную войну мы можем, — сказал Волдеморт, — но это дело не быстрое. Да и вспоминать всегда непросто. Эх, знали бы вы все, как я тогда Дамблдора ненавидел. В жизни ему не прощу, как меня на летние каникулы в Лондон возвращали. Под немецкие бомбы. В голод. Все по карточкам было, которых на меня никто не оформлял. Все магглы старались детей подальше от крупных городов отправить — в сельскую местность. Им в голову не приходило, что кого-то, кто отправлен в якобы привилегированную частную школу, не оставят там на лето.

— Карточки? — переспросила Вайолет.