О науке без звериной серьёзности

• В какой степени мы можем понимать психику других людей, а в какой должны полагаться только на то, какой сигнал они получили и как на него отреагировали?

• Не приведёт ли усложнение технологий к тому, что подавляющее большинство устройств, окружающих человека, будут восприниматься им как «чёрные ящики» с абсолютно непонятным содержимым?

• Может ли познание мира быть настолько детальным, что ни одна система (мозг, клетка, атом и т. д.) не будет иметь внутри ни одного «чёрного ящика»?

Шнобелевская премия О самой ироничной награде

«Наука – баба весёлая. К ней нельзя относиться со звериной серьёзностью». Эти слова вроде бы принадлежат знаменитому советскому биологу Николаю Тимофееву-Ресовскому. Выяснять, говорил ли он это в действительности, мне было лень. К тому же это и не так важно. Формулировка правильная, недаром издательство решило использовать её в качестве названия этой книги (я-то настаивал на варианте «Бог, желудок, зеркало»).

Наука – это место, где шутить легко. В области медицины, истории или криминалистики ирония тоже допустима. Но всё-таки тут речь идёт о реальных людях с реальными страданиями. А вот динозаврам с кварками всё глубоко фиолетово.

Самый раскрученный акт научного юмора – IgNobelPrize, которая в русском варианте чаще именуется Шнобелевской премией. Её вручают накануне объявления настоящих Нобелевских премий. Всё вполне серьёзно: зал Гарвардского университета, участие крупных учёных, включая нобелевских лауреатов. Но при этом мероприятие напоминает добротный КВН: бумажные самолётики, опера о микробах, превращение бюстгальтеров в респираторы. Весело!

…бумажные самолётики, опера о микробах, превращение бюстгальтеров в респираторы. Весело!

Основатель премии математик Марк Абрахамс пишет:

«Кто может стать победителем? Любой человек из любой страны. Есть много людей, одержимых необычными идеями, которые они клянутся воплотить в жизнь. Шнобелевскую премию получают те, кто, высказав необычные идеи, не клянутся, а сразу начинают действовать. Сапоги и корабли; короли и капуста; центрифуга для деторождения и стимуляторы аппетита у пиявок; исчерпывающие технические условия заварки чашки чая; классификация инородных предметов, найденных в прямой кишке пациента, – всё, что угодно, может явиться основанием для вручения Шнобелевской премии».

Лично меня всегда удивляло, что авторитетные профессора не боятся публично шутить на тему секса, нижнего белья, дурных запахов и прочих несерьёзных вещей. Наверное, это что-то глубинное. Как средневековый карнавал на несколько дней заменял строгие христианские каноны весёлым непотребством, так и Шнобелевская премия раз в году ниспровергает академическую солидность.

К сожалению (а может, и к счастью) представители нашей страны удостаивались этой награды нечасто. Наверное, потому, что российская наука ассоциируется с чем-то убийственно серьёзным, типа водородной бомбы. Глядя на какого-нибудь академика, декана или директора НИИ, я живо представляю этого человека на заседании Политбюро ЦК КПСС или на похоронах сельского священника. И уж вряд ли его можно вообразить на церемонии вручения Шнобелевской премии.

Среди граждан России есть всего несколько лауреатов. Например, в 1992 году премию в области литературы получил химик Юрий Стручков, который ухитрился за десять лет опубликовать 948 научных работ. Позднее в числе лауреатов оказалась наша компания «Газпром», которая победила в номинации «экономика» с формулировкой «за применение математической концепции мнимых чисел в сфере бизнеса». Но эту награду пришлось разделить с десятком американских и европейских корпораций. Оба из той категории шнобелевских премий, которые присуждаются в качестве злобной иронии, а не мягкого подшучивания.

Шнобелевским лауреатом является и Андрей Гейм, который во время своих физических экспериментов заставлял лягушку парить в воздухе (правда, тогда он уже работал на Западе). Это тот самый Гейм, который потом получил полноценную Нобелевскую премию, что лишний раз подтверждает серьёзность премии Шнобелевской.

Я давно пытаюсь бороться с дискриминацией России по части Шнобелевских премий. В «Русском репортёре» и «Коте Шрёдингера» я периодически выдвигаю кандидатов от нашей страны. Правда, жюри IgNobelPrize игнорирует мои предложения (подозреваю, что это потому, что они не читают по-русски). Приведу несколько примеров из моего списка.