О науке без звериной серьёзности

Вообще-то главными заказчиками таких исследований были маркетологи, которые искали способы эффективнее втюхивать свой товар. Но, увы, эта штука работает и в куда более трагических ситуациях. Сначала нас просят сделать что-то очень простое (поставить подпись, проголосовать, прийти на митинг). Потом нам предлагают совершить что-то более значимое, и мы полусознательно рассуждаем: «Раз я поставил подпись — значит, я поддерживаю это (президента, фирму, партию), ведь я свободный и рассудительный гражданин. А значит, я должен быть последовательным в своей поддержке, даже если это противоречит чему-то (совести, здравому смыслу, сохранности кошелька)».

* * *

И наконец, последняя психологическая ловушка. На самом деле их очень много (даже конформизм от Соломона Эша сюда не влез). Но надо же когда-то заканчивать. К тому же этот эффект отчасти объясняет остальные.

Вы твёрдо уверены, что президент Южной Конкордии — мерзавец, жулик и ставленник американского империализма. К тому же эта сволочь жестоко подавляет борцов за свободу из партизанского движения «Любовь и разум». Вдруг вы читаете новость, что этот президент выпустил всех политзаключенных и объявил свободные выборы, а партизаны на следующий день взорвали детскую больницу.

Одно знание вошло в конфликт с другим. Случился тот самый когнитивный диссонанс, который открыл давным-давно Леон Фестингер. Как быть? Вариантов множество: объявить источник информации недостоверным, признать действия президента циничным манёвром, найти сообщение о том, что в больнице на самом деле были не дети, а бойцы правительственных подразделений, да и взорвали её не партизаны, а переодетые агенты спецслужб.

Одно знание вошло в конфликт с другим. Случился тот самый когнитивный диссонанс.

Наше сознание стремится к согласованности. Нам проще иметь единую модель мира с чётким разделением на плохих и хороших. Проще допустить ложь, чем мириться со сложной и противоречивой картиной.

* * *

Зря я предыдущую историю объявил последней. Уж больно страшно становится за род человеческий. Поэтому самой последней историей будет эффект, который должен внушать хоть какой-то оптимизм.

Вывод о подчинении большинству выглядит, конечно, печально. В утешение можно привести результаты эксперимента, проведённого классиком французской социальной психологии Сержем Московичи.

Первые его эксперименты прошли в 1969 году. Как раз закончились студенческие волнения во Франции, Германии и других западных странах. Начинался очередной всплеск борьбы за права женщин, экологию и прочие красивые штуки. Самое время анализировать эффект влияния меньшинства.

Условия напоминали эксперимент по выявлению конформизма: нужно было сказать, в какой цвет окрашена карточка. Но на этот раз «подсадными» были только двое из шести человек. И эта пара была настоящими диссидентами. Вместо очевидного голубого они упорно называли зелёный и т. д.

И хотя инакомыслящие были в явном меньшинстве, они сумели сдвинуть мнение окружающих. После серии экспериментов Московичи вывел факторы, которые определяют успех диссидентов в обществе. Например, очень важны уверенность и постоянство высказываний.

Хотя инакомыслящие были в явном меньшинстве, они сумели сдвинуть мнение окружающих.

Меньшинство имеет больше шансов на победу, если его мнение по всем другим вопросам совпадает с мнением большинства и расходится только в каком-то одном пункте (например, когда инакомыслящие полностью согласны с коллективом по вопросам квадратов и треугольников, но упорно стоят на своём при обсуждении овалов).

Кроме того, очень важно склонить на свою сторону хотя бы одного представителя большинства. В ряде экспериментов было выявлено, что, как только появляются перебежчики, за ними сразу тянутся все остальные, вызывая эффект снежной лавины.

Мораль: меньшинство может победить. У нас сейчас вроде бы демократия, рыночная экономика, женщины имеют равные права с мужчинами… А ведь когда-то всё это было весьма сомнительными идеями, которые проповедовались лишь горсткой маргиналов.

Так что, если вы остались в меньшинстве — не смущайтесь, у вас есть шансы на победу. По крайней мере, наука на вашей стороне.

Унитазы и бомбы О том, что тоже не имеет никакого отношения к науке, но хорошо подходит для завершения этого раздела

Муса стал директором техникума в Аргуне, когда в Чечне правил Джохар Дудаев. Времена были неприятные. По всей России образование жило на голодном пайке, а в сепаратистской республике было ещё хуже. Дудаев провозглашал: «Нам нужны воины, а не учёные! Мальчикам достаточно семи классов образования, а девочкам — четырёх».

Как Мусе удалось сохранить техникум — загадка. Он каким-то образом ухитрялся доставать новое оборудование, сохранять преподавательский состав, поддерживать дисциплину.