О назначении частей человеческого тела

Хотел Гален этого или не хотел, но он в своих конкретных исследованиях, в своих открытиях был проводником линии Демокрита.

Гален на словах прославляет демиурга — творца, проклинает атеиста Эпикура, но всей своей деятельностью, направленной на отыскание материальных причин физиологических и психических явлений, подрывает телеологические идеи и религию. Стихийно идеалистический подход к явлениям природы, характерный для Гераклита, Аристотеля, Эпикура, был присущ во многом и Галену. Буржуазные историки медицины, постоянно подчеркивая телеологические идеи Галена, напрасно умалчивают о материалистическом смысле многих из его открытий и утверждений.

В трудах Галена нетрудно обнаружить противоположные, взаимно исключающие точки зрения — там где он, слепо следуя Платону и Аристотелю, говорит о божественной мудрости природы и о целенаправленности всего живого, — и нередко на тех же страницах показывает, как жизненные явления могут быть объяснены, поняты без всякого божественного участия. На трудах Галена можно наблюдать то же, что В.И. Ленин выяснил, анализируя философию Аристотеля, обнаружив наряду с идеализмом материалистические тенденции и черты в его натурфилософии и теории познания, отметил колебания философа между материализмом и идеализмом.

«Это был ум яркий, философский и обобщающий», — так кратко и точно характеризовал Галена знаменитый Кювье. Философский и обобщающий — такой подход к явлениям жизни характерен для Галена. Он с необыкновенным умением сближал далеко отстоящие явления, подмечал то общее, что им присуще, и делал необходимые и глубокие выводы.

Именно это стремление Галена-философа не ограничиваться частностями, а пытаться давать обобщения, находить более общие причины, более общие закономерности позволило ему объединить, синтезировать анатомо-физиологические данные, известные его предшественникам, добавить свои, добытые в эксперименте, и в конечном итоге внести в медицину, в особенности в ту ее часть, которая касается физиологии нервной системы, концепции и обобщения, обессмертившие его имя и позволившие выделить галеновский этап в развитии медицины. Этот галеновский этап определяется и характеризуется не широковещательными теологическими догмами, за которые уцепилась и которые подняла, сделала своим знаменем католическая церковь, а корнями, говоря словами В.И. Ленина, растущего живого дерева объективного человеческого познания.

Философский подход, умение отыскивать более общие причины явлений помогли Галену решить эту трудную задачу — создания научной, подчеркиваем, научной системы врачебного искусства. Научный подвиг Галена — если отстранить на время его частные заслуги в разных отраслях науки — заключается в том, что он сумел обобщить, синтезировать накопленные к его времени огромные естественнонаучные и медицинские знания и на их основе попытался построить систему с единой точкой зрения на природу человека, на его болезни, на меры поддержания здоровья и лечение болезней.

Галена можно считать основателем научной медицины. Сравнение воззрений Гиппократа и Галена позволяет сделать вывод о том, что гениальные догадки Гиппократа, искусство его терапевтических вмешательств еще не объединены научным фундаментом. Гален-философ помог Галену-медику в создании основ научной медицины, и это вопреки идеалистическим моментам воззрения Галена и благодаря материалистическим струям его творчества, материалистическим устремлениям, материалистической направленности многих его исследований.

Действительный член Международной академии истории медицины, член-корреспондент АМН СССР Б.Д. Петров.

Том I

Книга первая О руке

Глава I

1. Подобно тому как говорят, что всякое животное есть нечто единое целостное, так как оно имеет определенную форму, свойственную ему, и не имеет ничего общего с другими животными, так и каждая из частей животного, например глаз, нос, язык, головной мозг, является чем-то единым, потому что эта часть имеет также свойственные ей формы. Если бы эти части совершенно не соприкасались с тем, что с ними смежно, а напротив, были бы совершенно изолированными, тогда они вовсе не были бы частями, но были бы чем-то единым.

2. Поэтому всякое тело, которое не имеет полной, свойственной ему формы и не является вполне соединенным со всех сторон с тем, что его окружает, называется частью. Если это так, то у животных будет много частей, одни большие, другие меньшие и, наконец, такие, которые совершенно не поддаются дальнейшему делению.

Глава II