Читаем О нечисти и не только полностью

С тех пор почти каждое утро или, наоборот, к ночи, как только все в бараке угомонятся, Хоньзя к Мусуну выходил поболтать о том о сём. Конечно, как тут поболтаешь, языка не зная? Но всё-таки обоим по-стариковски было приятно вот так сидеть рядом, рассказывать о чём-то своём и встречать сочувственное понимание. Ну и учили друг друга понемногу.

Первое это, конечно, шалаш или дом – дю! Человек – илэ (это так Мусун про своих говорил) или нимак – значит, остальные, кто не с Мусуном. Аси – баба. Олень – орон… И про всё подряд Мусун говорил – ая! – хорошо!

И вправду – ая! Пригревает по-летнему, вокруг культбазы стараниями Игната и сыновей посёлок растёт – уже не только клуб есть, но и баня, контора строится. А скоро и барак второй срубят – будет где жить Ефимовым семейственно. Это всё Хоньзя рассказывает Мусуну – мол, подожди, скоро, может быть, и я тебя в гости смогу позвать на чай!

Но не успели почаёвничать – Мусуну со стойбищем уходить надо, сворачивают эвенки свои дома-шалаши, дальше оленей гонят. Грустит Хоньзя, спрашивает – вернёшься ещё, Мусун-брат? Тот на луну в небе показывает и две пятерни растопыривает – вот сколько ждать-то!

Жена у Игната – крепкая баба. Едва обжились в комнате своей в новом бараке, как она понесла. Игнат первый и догадался – похорошела жена, помолодела, будто и не было ни голода, ни холода смертного в её жизни. Руку на живот жене положил, носом в шею уткнулся, думает: «В марте, должно быть». «Позже, – жена отвечает, – под конец апреля».

Это значит, что родится ребёнок не на безымянной земле, а в посёлке имени Ленина – так он с 22 апреля, с праздника, называться будет. По зимнику в посёлок приехали врач, учитель и милиционер. До весны ещё обещали завезти в посёлок колючую проволоку и рабочую силу, чтобы строить огромный загон для оленей – больше двухсот километров по кругу, как и было приказано то высоким московским начальством.

Роды принимал врач по старинке, в бане. Игната он выгнал, а Хоньзя остался, конечно. Не доверял он людям в таких делах – они по жалости своей и глупости любую немочь норовят выходить, а потом плачут – мол, что ж это дитятко хворает так? Домовые на то хозяевами над всем в доме и поставлены от веку, чтобы детишки здоровыми росли и чтобы мир в семье был. Если уродец какой родится или слабенький, так домовые о том первые узнают и ночью их душат, чтобы не маялись на этом свете… Родные потом, ясно, всё на бабу спихнут – мол, придавила во сне младенчика, но в душе ещё и рады будут, что от напасти такой избавились!

Затаился Хоньзя, ждёт первого крика – по нему всё понятно будет. Врач сердитый, выговаривает бабе: «Тужься, а ну поддай! Чего зажимаешься?! В первый раз, что ли? Ещё поднажми! Старайся, старайся! Ну наконец-то…»

Молчит новорождённый. Доктор его по заднице шлёпает, смотрит озабоченно, как котёнка одной рукой под живот поднимает, встряхивает. Потом отложил на полок, простынкой прикрыл с головой и вышел.

Домовой потянул пальцы к младенцу. Вдруг чувствует, баба его просит в мыслях: «Не тронь, дедушко, он живой ведь…»

Вот дура-то! Зачем такой живой тебе нужен? Коль судьба на то будет, ещё родишь – здоровых! А этот… Дай-ка я его…

«Не тронь!» – и ревёт зверем, слова сказать не умеючи. И тут пошевелилось дитя. Отошёл от него Хоньзя, спрятал цепкие пальцы.

Эвенки пришли. Ставят дома свои, огонь разводят. Бежит Хоньзя к ним, зовёт тонким голосом:

– Мусун! Мусун!

Мусун вылез из торбы оленьей, идёт навстречу, улыбается. Смотрит – а на Хоньзе лица нет, плачет брат Хоньзя!

– Мусун! Там аси! Аси! У ней молока нет, понимаешь? – показывает на себе, мол, ребёнка кормить нечем! – Помоги, Мусун!

Цокает языком Мусун, понятно всё ему, пошёл в шалаш. Долго рылся там, ворчал на кого-то. Выносит туесок кожаный, даёт Хоньзе и тоже жестами показывает, мол, титьки ей намазать надо, на!

Поклонился Хоньзя и домой припустил – уж раз живой парнишка, так выкормить его – прямая домового забота!

Уж как потом Хоньзя любил Ваську – нарадоваться на него не мог. И смышлёный он, и красавец, и работник – наша косточка! А придуши он младенца тогда, и на кого бы Игнат с женой на старости лет остались? В войну-то одна за другой в один месяц похоронки прилетели: на рядовую Ольгу Игнатьевну, потом на старшину Александра Игнатьевича. А уж к осени сорок пятого и про сержанта Ивана Игнатьевича добралось известие до родителей. Один Васенька остался у них.

С того-то времени и задумала Игнатова жена родное село сыну показать, на Иртыш ещё раз в этой жизни взглянуть. Только как туда доберёшься? Они же беспаспортные были, Ефимовы-то. Хоть и бригадир Игнат уже, и медали за сынов получили, а всё во врагах пребывают будто бы. Одно счастье – дальше Кочечумы ссылать некуда, вот и не трогал их никто.

Но потом, уж после того как Вася из армии вернулся, жизнь переменилась. Вызвали Ефимовых в исполком, паспорта торжественно вручили, а Игнату так ещё и орден трудовой в красивой коробочке подарили.

Идут они домой, за руки держатся. «Поедем ли?» – жена думает. «Собирай вещи», – Игнат отвечает.

Перейти на страницу:

Все книги серии Классное чтение

Рецепты сотворения мира
Рецепты сотворения мира

Андрей Филимонов – писатель, поэт, журналист. В 2012 году придумал и запустил по России и Европе Передвижной поэтический фестиваль «ПлясНигде». Автор нескольких поэтических сборников и романа «Головастик и святые» (шорт-лист премий «Национальный бестселлер» и «НОС»).«Рецепты сотворения мира» – это «сказка, основанная на реальном опыте», квест в лабиринте семейной истории, петляющей от Парижа до Сибири через весь ХХ век. Члены семьи – самые обычные люди: предатели и герои, эмигранты и коммунисты, жертвы репрессий и кавалеры орденов. Дядя Вася погиб в Большом театре, юнкер Володя проиграл сражение на Перекопе, юный летчик Митя во время войны крутил на Аляске роман с американкой из племени апачей, которую звали А-36… И никто из них не рассказал о своей жизни. В лучшем случае – оставил в семейном архиве несколько писем… И главный герой романа отправляется на тот берег Леты, чтобы лично пообщаться с тенями забытых предков.

Андрей Викторович Филимонов

Современная русская и зарубежная проза
Кто не спрятался. История одной компании
Кто не спрятался. История одной компании

Яне Вагнер принес известность роман «Вонгозеро», который вошел в лонг-листы премий «НОС» и «Национальный бестселлер», был переведен на 11 языков и стал финалистом премий Prix Bob Morane и журнала Elle. Сегодня по нему снимается телесериал.Новый роман «Кто не спрятался» – это история девяти друзей, приехавших в отель на вершине снежной горы. Они знакомы целую вечность, они успешны, счастливы и готовы весело провести время. Но утром оказывается, что ледяной дождь оставил их без связи с миром. Казалось бы – такое приключение! Вот только недалеко от входа лежит одна из них, пронзенная лыжной палкой. Всё, что им остается, – зажечь свечи, разлить виски и посмотреть друг другу в глаза.Это триллер, где каждый боится только самого себя. Детектив, в котором не так уж важно, кто преступник. Психологическая драма, которая вытянула на поверхность все старые обиды.Содержит нецензурную брань.

Яна Вагнер , Яна Михайловна Вагнер

Детективы / Прочие Детективы / Триллеры

Похожие книги

Зулейха открывает глаза
Зулейха открывает глаза

Гузель Яхина родилась и выросла в Казани, окончила факультет иностранных языков, учится на сценарном факультете Московской школы кино. Публиковалась в журналах «Нева», «Сибирские огни», «Октябрь».Роман «Зулейха открывает глаза» начинается зимой 1930 года в глухой татарской деревне. Крестьянку Зулейху вместе с сотнями других переселенцев отправляют в вагоне-теплушке по извечному каторжному маршруту в Сибирь.Дремучие крестьяне и ленинградские интеллигенты, деклассированный элемент и уголовники, мусульмане и христиане, язычники и атеисты, русские, татары, немцы, чуваши – все встретятся на берегах Ангары, ежедневно отстаивая у тайги и безжалостного государства свое право на жизнь.Всем раскулаченным и переселенным посвящается.

Гузель Шамилевна Яхина

Современная русская и зарубежная проза
Последний рассвет
Последний рассвет

На лестничной клетке московской многоэтажки двумя ножевыми ударами убита Евгения Панкрашина, жена богатого бизнесмена. Со слов ее близких, у потерпевшей при себе было дорогое ювелирное украшение – ожерелье-нагрудник. Однако его на месте преступления обнаружено не было. На первый взгляд все просто – убийство с целью ограбления. Но чем больше информации о личности убитой удается собрать оперативникам – Антону Сташису и Роману Дзюбе, – тем более загадочным и странным становится это дело. А тут еще смерть близкого им человека, продолжившая череду необъяснимых убийств…

Александра Маринина , Алексей Шарыпов , Бенедикт Роум , Виль Фролович Андреев , Екатерина Константиновна Гликен

Фантастика / Приключения / Прочие Детективы / Современная проза / Детективы / Современная русская и зарубежная проза