О ней

На негромкое гитарное бренчание и задушевный разговор продолжали сходиться все, кому жаль было тратить драгоценное время в Гайдарах на банальный сон. Кровати были сдвинуты, все подоконники были заняты, самое веселье только начиналось. Анька Комаровская, обосновавшаяся на одном из подоконников перед раскрытым окном представляла в лицах на разные голоса очередной анекдот (артистка была невероятная!). В самый кульминационный момент в проеме окна появился чей-то солидный силуэт, чья личность ввиду темноты не считывалась. Все решили, что это просто еще один из «педиков»-качков пожаловал.

Анька, сорвавшая громовой хохот после удачного выступления с анекдотом, решила подколоть нового гостя, невозмутимым тоном молодого Хазанова произнеся:

– И что это там за рожа?,– хохот при этом приобрел оттенок гомерического. Но когда свет от фонарика высветил лик новоявленного пришельца, резко стих. В комнате воцарилось гробовое молчание, даже комары пищать перестали. Ибо это был сам пан Лисецкий, собственной персоной.

После внушительной паузы, пока профессор Лисецкий набирал в легкие обогащенный лесным кислородом воздух для последующего зычного ора, вся студенческая братия (кто в дверь, кто в окно) начала активно и шумно покидать пристанище ночных оргий и порока.

Кто поможет?

Это был он, ее бывший супруг, с которым она прожила много лет, полагая, что так будет всегда, но оказалось, что все это было лишь иллюзией…

–Как ты здесь оказался?

–Лучше скажи, как ты здесь оказалась. Хотя, что тут удивляться! Ты вечно ищешь приключений на свою голову. Вот и получила.

– Ты здесь для того, чтобы вновь напомнить мне о моих бесчисленных, мифических недостатках? А помочь мне – не входит в твои планы? Ты рад очередной моей беде, не так ли?

И в этот момент ей вдруг стало ясно, что этот диалог – плод ее воспаленного воображения, ибо никакого мужского силуэта не было. Просто очередной мираж, наваждение.

Она закрыла глаза, но уже не смогла заснуть до самого утра, ворочаясь на узком, жестком ложе, как на раскаленных углях. Едва забрезжил рассвет в мутном окне, выходящем на стену серого здания, она встала и начала нервно шагать по диагонали камеры, пытаясь нащупать хоть какую-то цельную мысль, которую можно было бы использовать, как спасительную ниточку для решения ситуации.

Время для нее превратилось в подобие липкой, тягучей патоки, в которой она увязла внезапно, как глупая муха, пострадавшая из-за собственного любопытства и беспечного легкомыслия. А ведь ничего не предвещало беды. Все так хорошо складывалось. Первые дни на морском побережье оказались такими мирными, спокойными и блаженными, а главное- целительными для души и сердца, что она уже решила было, что треклятая черная полоса в ее жизни миновала. Можно дышать свободно и легко, не терзаясь воспоминаниями о прошлом и не страшиться грядущего.

Пошла бы она сразу в отель после этого концерта-сеанса, все бы так и продолжалось. Но, увы! Ей вспомнилось, как Макс уговаривал ее остаться на программу. И как она злилась на Макса, что не предупредил ее о гипнозе заранее. Кстати, она могла бы обратиться к нему за помощью. Он, вроде бы добрый и порядочный молодой человек, всегда такой внимательный и отзывчивый. Нужен телефон!

Через час с небольшим Она услышала шаркающие шаги и возню шваброй за дверью. Видимо, уборщица. Она подошла к в двери, надеясь что-нибудь разглядеть в проеме замка. Тщетно. Ничего не видно. Интересно, ей хоть воды дадут? Или забудут о ее существовании на целый день?

Затем Она различила еще одни шаги и приглушенный разговор. Голос был мужской. Шаги приблизились к ее камере, лязг замка, дверь открылась. На пороге стоял парень в форме разнорабочего с небольшой тележкой-столиком: в миске – какая-то каша, кусок хлеба, и половина вареного яйца. В кружке – нечто, напоминающее чай.

–Завтрак. Есть будете?

Есть ей не хотелось совсем. Но любой ценой необходимо было раздобыть телефон. К счастью, она помнила номер телефона кафе, в котором работал Макс.

–Воды, пожалуйста. Очень пить хочется, больше ничего не надо. Молодой человек, мне очень нужен телефон, пожалуйста, на одну минуту! Я скажу только два слова в Вашем присутствии, умоляю!

Парень был совсем молодой, на вид чуть более двадцати. Он не сразу согласился, ссылаясь на строгие запреты. Но она ощутила в нем определенную податливость, видно не успел еще заматереть в условиях службы в КПЗ. Немного похож на ее сына. Такое же мальчишеское лицо. В итоге, он согласился принести ей воды и ровно на 30-50 секунд дать свой мобильный телефон для звонка. Но только после обхода и если никто не увидит. Камеры повсюду. Но он постарается.

Перед ней забрезжила смутная надежда, она боялась спугнуть ее, сосредоточившись на более или менее позитивных мыслях и предположениях. Время вновь потянулось расплавленной резиной. Где-то в глубине здания слышалось движение, голоса. Она вся превратилась в ожидание, боясь только одного, что надежды на звонок не оправдаются.