О нем доложили Сталину

— Какой? — машинально спросил он.

— Зеленый. Глаза уже намозолил.

— «Опель»? Намозолил? — и смутная догадка осенила Петра. Он схватил блокнот и лихорадочно зашелестел страницами. Дважды в день с постоянством маятника зеленый штабной «опель» проезжал перед ними.

«Офицер связи? Фельдъегерь? Секретные документы! Это последний шанс», — ухватился за эту мысль Петр и радостно вскликнул:

— Ребята, не все потеряно!

— Брать «опель»? — первым догадался Сычев.

— А там — штабная крыса, — предположил Новиченко.

Петр кивнул головой:

— Да. Других вариантов нет.

Разведчики, загоревшись этим планом, принялись дорабатывать детали, а потом, с аппетитом поужинав, легли спать, но так и не смогли сомкнуть глаз. Давали о себе знать нервы и проснувшийся азарт. Первым не выдержал Сычев и спросил:

— Иваныч, не спишь?

— Какой тут сон, — откликнулся Петр.

— Боишься, как бы не пролететь? Вдруг с дороги собьемся? Темень-то вон какая.

— Типун тебе на язык, — заворочался в своем углу Новиченко.

— Зачем маяться? Порубать — и вперед, — предложил Сычев.

— Все равно уже не уснем, — поддержал его Новиченко.

— Ладно, будем сниматься, — согласился Петр.

Перекусив, разведчики освободились от лишнего груза, стали на лыжи и направились к намеченному месту засады — мосту. Удача пока была на их стороне: мороз ослабел, пошел мелкий снежок, и им не пришлось маскироваться.

К мосту они вышли задолго до рассвета и, оборудовав укрытие, залегли в засаде.

Время тянулось томительно медленно. Наконец бледно-розовая полоска окрасила горизонт на востоке, и ночная мгла рассеялась. Наступил рассвет. В душе Петра поселилась тревога — опасение, что «опель» по какой-нибудь причине не появится на дороге в обычное время, не давало ему покоя. О том же думали Сычев с Новиченко; они бросали тревожные взгляды то на дорогу, то на часы. Стрелки лениво ползли по циферблату и бесстрастно отсчитывали секунды и минуты до восьми пятнадцати, когда зеленый «опель» должен был появиться на дороге. В запасе оставалось около четырех минут.

Первым услышал гул мотора Новиченко и сорвавшимся голосом крикнул:

— Едет! Едет!

Петр напряг слух. Сердце, забухавшее словно кузнечный молот, глушило звук.

— Слышу. Ну, давай! Давай! — торопил Сычев.

Здесь уже сам Петр увидел, как на выезде из лесополосы показалось зеленое пятно. Оно приближалось и быстро росло в размерах. Это был «опель»! Теперь все решали быстрота и натиск. Петр выбрался из укрытия и подал команду:

— По местам, ребята!

Сычев и Новиченко, передернув затворы автоматов, встали по обе стороны моста. Петр поправил на рукаве белую повязку, которая должна была убедить гитлеровцев, что перед ними полицейский, и вышел на дорогу. «Опель» стремительно приближался.

«Сто… Девяносто… Восемьдесят…» — мысленно считал Петр, а когда до машины осталось метров сорок, суматошно замахал руками и бросился навстречу.

Прошла секунда-другая, водитель ударил по тормозам. «Опель» пошел юзом и остановился в нескольких шагах от Петра.

— Минен! Минен! — на ломаном немецком истошно закричал он и, ухватившись за ручку дверцы, склонился над боковым стеклом.

На него таращилась рыбьими глазами растерянная физиономия капитана. Что-то сказав водителю, он приоткрыл дверцу, пробежался взглядом по Петру, Новиченко и задержался на Сычеве. В следующее мгновение холеное лицо капитана исказила гримаса ужаса, и сдавленный вскрик «Bandit!» как бич подхлестнул водителя. Он судорожно засучил ногами и руками: «опель» фыркнул мотором и прыгнул, подобно лягушке, на Петра. Тот едва успел увернуться и слетел в кювет.

Раскатистая автоматная очередь и скрежет металла слились в один звук. Боковое стекло разлетелось вдребезги, водитель рухнул на руль. «Опель», пропахав глубокую борозду, уткнулся в сугроб.

Сычев метнулся к машине. Капитан опередил его — рыбкой сиганул на обочину и кубарем покатился к реке. Сергей бросился вдогонку, но вынужден был залечь. Гитлеровец, отчаянно отстреливаясь, пытался прорваться к мосту и там спрятаться за опорный бык, до которого оставалось несколько метров. Автоматная очередь, выпущенная Сергеем, взметнула снег у ног капитан, тот дернулся и исчез за сугробом.

Петр пришел в себя, спрыгнул вниз и, откатившись под защиту дерева, взглядом поискал гитлеровца. Тот бился в предсмертной конвульсии.

— Похоже, капец, — тяжело дыша, обронил подбежавший Сычев.

— Да. Эх, Серега, Серега… — не мог сдержать досады Петр.

— Я ж по ногам, Иваныч, — понурясь, промямлил тот.

— Лучше бы по яйцам.

— А если бы он под мост сиганул, то нам всем хана.

— Если бы да кабы…

— Иваныч! Иваныч! Глянь, что я нашел! — радостный вопль Новиченко положил конец перепалке.

— Ладно, Серега, забирай у фрица документы, а самого — в снег! — приказал Петр и, цепляясь за ветки кустарника, выбрался к дороге.

Навстречу, потрясая коричневым портфелем, бежал Новиченко. На душе Петра отлегло. В нем могло находиться то, за чем они охотились, — важные документы. Массивная сургучная печать на застежке была тому подтверждением.