О нем доложили Сталину

Информированность агента абвера произвела на него впечатление; с этого момента тон разговора и сама обстановка резко изменились. На стол подали горячий завтрак, а в чопорном полковнике проглянуло что-то человеческое. В завязавшемся разговоре он пытался выяснить: почему русские, потерявшие половину своей армии и страны, не сдаются. Услышанная правда настроения ему не прибавила.

Завтрак закончился при гробовом молчании. Остаток дня Петр провел в одиночестве в комнате отдыха при комендатуре.

Вечером за ним приехал Самутин, и они направились в город Константиновка — туда в полном составе передислоцировалась абвергруппа-102. За всю дорогу Самутин не обмолвился ни словом о задании, видимо, опасался ушей шофера, и потому разговор шел о положении на фронте.

В Константиновку они прибыли за полночь. Внешний вид группы — отсутствие забора и сторожевых вышек — говорил о том, что гитлеровская разведка не намеривалась здесь долго засиживаться. Здание бывшего индустриального техникума охраняли только подвижные посты.

— Что случилось, Петр Алексеевич? Нашу лавочку случайно не закрыли? — запустил пробный камень Петр.

— И не закроют. Тут только управление, остальные в летнем лагере, — пояснил Самутин.

«Управление — хороший признак», — отметил про себя Петр и воспрянул духом, когда они прошли в аккуратно убранную комнату общежития: кровать, стол, стул и платяной шкаф — это тебе не казарма для второсортных агентов.

— Устраивайся. Завтрак — в семь в офицерской столовой, а потом — за работу, — распорядился Самутин и шагнул к двери.

— Погоди, Петр Алексеевич, — остановил его Петр.

— Чего еще?

— Как-то не по-нашенски получается.

— Что ты имеешь в виду?

— Встречу надо бы отметить, — забросил удочку Петр в надежде прощупать Самутина.

— Поздно, а там видно будет, — уклончиво ответил тот и захлопнул дверь.

Оставшись один, Петр попытался проанализировать все увиденное и услышанное от Самутина, но мысли путались и сбивались. Бессонная ночь и изнурительный, проведенный на одних нервах день дали о себе знать.

«Ладно, чего гадать, как говорится, утро вечера мудренее» — с этой мыслью он лег спать.

Разбудили его топот сапог и громкие голоса в коридоре. На часах было шесть пятьдесят: десять минут назад в группе прошел подъем. Петр, прихватив полотенце, прошлепал в умывальник, там уже никого не было. Умывшись и гладко выбрившись, он возвратился в комнату, переоделся и спустился на первый этаж. Запахи кухни подсказали ему, где столовая. В ней в основном находились немцы, а также Самутин и двое русских инструкторов.

«Ничего себе, солидная компашка», — поставил это себе в плюс Петр и, кивнув Самутину, подсел к нему за столик. Жаренная на сале яичница, бутерброд с маслом, традиционная чашка кофе и сама атмосфера в столовой, где прислуживали официанты, не шли ни в какое сравнение с тем, что было в Славянске. «Тебя повысили в ранге», — сделал вывод Петр и в душе приготовился к встрече с самим Гопф-Гойером.

— Пойдем ко мне, — скрипучий голос Самутина опустил его с небес на землю.

Они поднялись на второй этаж и зашли в кабинет, заставленный сейфами. Печати на замках и забранное решеткой окно говорили о том, что у Самутина хранилось немало секретов группы.

«Эх, только бы одним глазком взглянуть, что у тебя там, Кощей фашистский», — промелькнула шальная мысль у Петра.

— Да-a, большевики многое бы отдали за то, что лежит в моих сейфах, — будто угадал Самутин.

— Зачем же дело? Попробуй!

— Че-го-о?

— Сам же сказал.

— Ты мне тут зубы поскаль, быстро вышибу! За работу! — прикрикнул Самутин и, вытащив из стола стопку листов бумаги и карандаш, приказал: — Садись и пиши от «а» до «я» — как линию фронта перешел, как легализовался, через кого и как добывал информацию. Понял?

— Чего тут непонятного. Но, может, сначала рассказать, а потом писать? — предложил Петр.

— Тоже мне Пушкин нашелся. Некогда мне сказки слушать! Пиши, а там видно будет.

— Мне-то что, как скажешь, — не стал упрямиться Петр, уселся на табурет и принялся стаскивать сапоги.

— Ты чего? Кончай борзеть, здесь не баня! — возмутился Самутин.

— А не мешало бы, да с березовым веником, — хмыкнул Петр и спросил:

— Ножичек найдется?

— Че-го-о?

— Да не бойся, резать не стану.

— Поговори еще! — пригрозил Самутин, но все же достал из ящика стола нож.

Петр сноровисто отделил подошвы от голенищ, и на пол вывалились схема расположения частей 6-й армии, таблицы со сводными данными по численности войск и вооружений.

— Хитер, чертяка, — заметил Самутин.

— Жить-то хочется, — в тон ему ответил Петр.

— Она одна, второй не купишь, — согласился Самутин и, разложив перед собой документы, поторопил: — Все, заканчивай со своими фокусами и пиши отчет!

Петр взял из стопки лист бумаги и принялся излагать то, что не раз проговаривалось с Рязанцевым и Ильиным. Написание отчета заняло больше часа. Затем столько же Самутин изводил его вопросами. После них Петру пришлось заново все переписывать.