О непредсказуемости жизни (сборник рассказов) (ЛП)

Буквально через минуту их осталось только трое, молча сидящих за столом, в небольшом закутке, сбоку от пригасшего камина. Казалось, молчаливое настроение разом охватило весь зал. Все, кто еще сидел за столами, как-то разом замолкли и погрузились в воспоминания. Как будто невидимая рука дотянулась из прошлого, невидимая, неощутимая, дотянулась и на миг сжала сердце... Или натянулась струна, струна-черта, отделяющее уходящее прошлое от неизвестного, пугающего будущего, зазвенела и лопнула, пропустив всех их и саму Цитадель куда-то вперед... в неведомое.

— Намедни весточка мне значится... от родных… — буркнула Линдси, залив в себя еще пива. Ее жесткое лицо скривилось, взгляд уперся в стол.

— Но разве они не… — начал было Коперник, но его голос затих, когда Линдси кивнула.

— За Холмами Гигантов, да. За Холмами Гигантов, за Драконьим хребтом. Далеко, ох, далеко. И... они... мама меня все сыночком зовет...

— Мда... — вздохнул Коперник. — Что пишут?

— Да... так, мол справляются... Насоджевых терпят, да те и не шарятся почти, не интересно им акромя налогов ничего... даже на девок наших не глядят! И че б это вдруг?

— А девки ваши, они все как ты? Такие же... фигуристые? — глядя невинными-невинными глазками, спросил Хабаккук.

— Да наши девки самые-самые! Как на ваших поглядаю — аж сердце заходится, какие худесенькие! И в чем душа живет?! — Линдси хлопнула об стол кружкой, впрочем в полсилы. — А наши-то всем хороши! И ростом и фигурой, и от стаи лютоволков в один дрын отмашется! Поглядаешь —  идет, ровнехонько, будто по ниточке, ни единая веточка не шелохнется, ни единая травиночка, только бревнышко на плече вверх-вниз, вверх-вниз... аж на душе тепло! А ваши? Одно прозвание — лебяди. Тоже тощие и толку столько же!

— Э-э-э! Ты на девок не переходи! — ухмыльнулся Коперник. — Знаем мы твои вкусы в этом вопросе! Ты про родню давай! И про слуг насоджевых, которые от ваших девок под лавкой прячутся!

Линдси тоже ухмыльнулась:

— Мож и прячутся... — тут ее лицо разом помрачнело. — Да кто ж их знает-то... Они ж в городах боле, к деньгам да князям жмутся. А мои-то у моря... Охота, говорят, совсем плоха стала. Старики, из тех, кто по одному, почти и не жив никто. Община, как смогла... дак им же детишек кормить, и свои старики... Эх... Ангрид сам уже на охоту... подрос младшой! Да только не родят наши леса совсем, эх, как Насодж прошел, так и не родят! Будто прокляли! А земля каменистая, теперича только на стада надежа, да на баркасы рыболовные!

— Ангрид — младший брат? — спросил Коп.

— Угу... — вздохнула Линдси. — Отцу да матери опора...

— А много у тебя братьев?

— Семерых мать родила, пятерых выкормила, четверых до пояса довела, двоих до бороды, — вздохнула Линдси, проводя рукой по отсутствующей теперь бороде. — А девок... Мда. Двух замуж выдала, да я вот... на старости лет сиськами обзавелся... обзавелась.

— Да ладно ты, — хмыкнул Жупар. — Мы тебя еще за герцога выдадим! Он у нас муж хваткий, как вонзит, так меньше чем тройней не отделаешься!

— Да, — кивнула женщина, — Поглядала я его... Хорош! Красавец! Битюг! Не то что некоторые... грызуны!

Коперник и Хабаккук заухмылялись.

— Чего?! — нахмурилась Линдси. — Вы чё мне тут моргаете, охальники!!

Жупар, тщетно пряча ухмылку за кружкой, принялся оправдываться:

— Да мы че?! Да мы совсем ниче! И вовсе мы... а ты не увиливай, не увиливай! Чего там еще родня твоя пишет?

Линдси посверлила его взглядом и пробурчала:

— Да что там... Дом новый поставили, старый-то два года назад сгорел... Отец болеть стал... кости ноют, особливо на погоду. Старый уже... последние венцы да кровлю младшой ставил. И резьбу нарезал...

Она глянула на Жупара:

— А помнишь, как ты наш старый дом поглядал? Еще резьбу угольком рисовал!

Хабаккук кивнул:

— Ага. Твой отец хороший был плотник.

Коперник глянул на одного, потом на другого.

— Жупар! Ты же пришел сюда четыре года назад! Откуда ты можешь знать, как выглядел его... ее старый дом?!

— Кхе! — Жупар подавился пивом. — А... Ну, дак... Мы друг друга еще до Битвы Трех Ворот, это... Мой отец купцом был и я с ним... путешествовал.

— За Драконий хребет?! Сильно! Морем? Или сушей?

— Да всяко, — быстро ответил Жупар, по-видимому опасаясь, что Линдси сболтнет лишнее. — С Магдалейна тогда ходили, в разгар лета бывало. Это сейчас они Насожа боятся. А их отцы посмелее были! И по суше разок бывало. Но по суше долго и груз большой не утащишь... Только, Коп, не надо об этом... ну... Михасю.

— Хм... — Коперник осмотрел кенгуру-морфа с головы до ног, подумал... — Ладно, чего уж там. У всех нас есть свои... темные места. Помолчу. Но оставляю за собой право задать тебе пару вопросов, если что.

— Ага... ну... если что, то да, — кивнул тот, чуточку расслабляясь.

В это время по Цитадели разнесся гул надвратного колокола.

— Однако! — удивился Коп. — Уже девять! Засиделся я... интересно вас послушать, но мне пора.

— Спасибо за игру, Коп — сказал Жупар вдогонку.