О непредсказуемости жизни (сборник рассказов) (ЛП)

— На тебе я вижу сейчас как минимум пять разных магических... узоров. Вот!

Сняв рукавицы, он провел пальцами вдоль моего тела, отслеживая мышцы, но не касаясь шкуры. Я следил за ним, очарованный.

— Вот это свечение. Такое... немного серое, с белыми прожилками. Серое — как гранит, а прожилки светятся и теплые, как мрамор нагретый солнцем. Это не то свечение, которое от древних чар, оно другое, они похожи, но немного разные. Которое от древних чар оно на поверхности, переливается и посверкивает, а это... Это не чары, оно не образует узора, просто есть в тебе... как вода в крынке. Если вглядеться... — Сид замер на миг. — Оно очень сильное, и древнее... и как бы немного вне времени что ли. И вообще, вне. Вне всего. Ну, вот такое оно.

Остальные и в самом деле заклинания. Четко видно узор из таких, как бы нитей. И в каждой нити струится энергия, где ярче, где слабее. Самое простое заклинание на груди, — он ткнул кулаком мне в районе солнечного сплетения. — Вот тут. Оно зеленое, самое яркое, но самое размытое и грубое, что ли. Нити толстые, узор совсем простой, но какой-то... как будто местами недоделанный, местами разорванный, а местами совсем смешавшийся в клубок.

— Вот тут, — Сид провел ладонью по моей шее. — Тут голубая сеть. Вроде как даже не просто заклинание... Ну, Гордон мне показывал, как заклинание совмещают с алхимией. Так вот, тут также. Оно куда сложнее и аккуратнее. И тоньше. В основном нити оплетают шею и немного голову.

 «Понятно, — смущенно вздохнул я. — Первое, это заклинание, которым я испортил себе изменение. Оно было совсем простое, и я не смог его завершить. Мне... помешали. Второе — чары дальнего разговора. Наложил их на меня Магус. Он, помнится, дал мне какое-то зелье и только потом накладывал собственно чары».

— Угу, — кивнул юноша. — Потом идет темное заклятье. Оно очень мощное и оно в глубине, под всеми остальными и его видно плохо, — он пожал плечами. — Наверное, это и есть то самое проклятье Насожа, и противозаклятье, которое сделало тебя морфом. Удивительная штука. Я никогда не видел ничего даже похожего. Оно очень темное, даже злое, но при этом по-своему красивое. Такое... строгое, очень-очень четкое. И просто невероятно сложное. Тугой клубок прочных черных нитей, буквально звенящих от наполняющей их силы. Я еще совсем мало знаю магию, но мне кажется, такую штуку сплести непросто.

Он вздохнул и шагнул назад:

— Если бы ты мог это видеть, Сарош! Ты буквально весь пронизан темной паутиной, но противодействующее заклинание смогло немного как бы ослабить эту черноту... нет, не ослабить, а как бы раздвинуть, что ли... А потом они все слились, эта темная паутина проросла внутрь противодействующего заклинания, и внутрь первых двух тоже... А серое их заполнило, как бы немного раздуло изнутри... кажется, оно теперь подпитывает черное... и наоборот, поглощает его местами... они теперь одно целое. Представляешь?

Я только пораженно покачал головой.

«Твой магический взор просто невероятен. Многие... да почти все маги могут видеть магию, но так точно и четко... Просто невероятно! Хм... Подумалось — а как ты будешь видеть саму Цитадель? Ведь там же невероятно мощные чары. Учти это, когда подойдешь ближе. Да! Ты не забыл, что с тобой может быть, если ты останешься у нас в гостях слишком долго?»

— Ты, Гордон, моя мама, отец, мэр и даже Электра. Где уж тут забыть! Я побуду в Цитадели несколько дней, поговорю с магами, обдумаю, что мне может быть полезно и вернусь на остров. Если же ваши маги не смогут сразу что-нибудь сделать, то я уйду подальше, на несколько месяцев. А потом вернусь.

 «Звучит неплохо. Только не тяни, а то мало ли... бывали прецеденты. Всякие. Кстати, как там на острове? Как дела у твоих друзей?»

Мы проговорили почти всю ночь. Сид пересказал все новости с острова Магдалейн, а также все слухи, собранные в городах, которые они посетили по пути. Я рассказал все, что смог о Цитадели, о событиях на севере, за Большим Барьерным хребтом, о лутинах, о набегах разрозненных банд на одинокие фермы, о скаутах...

Наконец, когда луна скрылась за деревьями, мы назвали раннее утро ночью и легли спать. Вернее, я принял полную драконью форму и расположился вдоль тропы. А Сид сбегал в лагерь за спальным пологом из медвежьего меха и устроился у меня под крылом.