О непредсказуемости жизни (сборник рассказов) (ЛП)

Наконец, почувствовав, что она немного успокоилась, я осторожно убрал лапу и подмигнул:

«Вообще-то, я вполне представляю, как пахнет эта штука на голодный желудок. У меня есть ну совершенно ничем не обоснованное чувство, будто я не ел пару недель. Что нужно сделать бедному, голодному дракону, чтобы его покормили?!»

— Ой! — схватилась за голову магичка. — Прости, я так распереживалась... Совсем забыла! Я уже приказала подготовить тебе обед сразу же, как узнала, что ты очнулся. Должно быть уже готово!

«Не волнуйся! — ухмыльнулся я, осторожно подталкивая ее к дверям кухни.  — Тебе нужно было выплакаться куда сильнее, чем мне поесть. К тому же, я ждал обеда две недели. Что мне еще несколько минут?»

Следующие дни я торчал во внутренних дворах Цитадели, наблюдая ее повседневную жизнь и медленно сходя с ума от растущего желания полетать. Ночью любовался недоступной сейчас площадкой на вершине моей башни, а сам умещался в одной из неиспользуемых конюшен. Зимовавший там табунок мохноногих северных лошадок уже отправился на горные пастбища, навоз вычистили, пол посыпали толстым слоем сена. Получилась неплохая квартира для выздоравливающего дракона.

Полусонный, я нежился в утренних солнечных лучах, когда у ворот конюшни появился знакомый тигр-морф. Поднимать полупрозрачное внутреннее веко, поворачивать голову было лень, и я несколько мгновений наблюдал за расплывчатым силуэтом, пытаясь угадать имя... Пока его профиль не оказался высвечен солнцем, совсем так же, как когда-то давно, на ферме. Момент узнавания — вот только был он тогда на двадцать лет моложе и был он наемник по имени Скрэч, сопровождавший тоже молоденькую магичку... Электру.

«Доброго утра, наставник».

Тигр, когда-то давно учивший меня держать в руках меч и до сего дня нещадно гонявший молодежь, вздрогнул, и даже немного отшатнулся. Его глаза метнулись вверх и вниз, отслеживая длинное тело, пока не уставились на мою голову.

— О... Привет, Сарош, — слегка удивленно сказал он, склоняя голову.

А я потянулся и широко зевнув, приоткрыл один глаз.

«Итак, что же привело тебя в этот заброшенный закуток Цитадели в столь теплое, солнечное зимнее утро?» — спросил я, обвивая себя хвостом.

— Ну что же может привести бывшего наемника, а ныне солдата, в такую дыру? Желание потренироваться, естественно! Ты не возражаешь, если я покидаю здесь кинжалы? Места, специально предназначенные для этого, просто прискорбно переполнены! — в тон мне ответил Скрэч.

Я пожал крыльями, поежившись от ноющего ощущения, до сих пор регулярно возникавшего в спинных мышцах.

«Конечно же нет. Кидай сколько влезет. Мне отодвинуться?»

Тигр осмотрел двор, оценивая расстояние между стенами, углом, в котором я лежал и воротами.

— Не стоит. Места хватает.

Я снова зевнул:

«Ну и ладно...» — пробормотал я, позволяя внутреннему веку опуститься.

Я дремал, не замечая как Скрэч поставил у дальней стены мишень и разложил оружие на тюке сена. Разбудил меня громкий «банг!» ударившегося о мишень кинжала. Приоткрыв один глаз, я увидел, как подпрыгнувшая мишень приземляется на место, а черный кинжал остается торчать в самом центре...

Черный.

С совершенно характерной, особой формы ручкой.

Кинжал!

Мир вокруг выцвел. Залитые солнцем, теплые камни обожгли лапы холодом. Синее, безоблачное небо нависло свинцово-серым сводом. Все вокруг потеряло значение и смысл. Только одна цель. Только один укус. Или хороший удар лапой. Фиолетово-розовая шерсть. Скрэч. Я видел тебя в бою. Я знаю, как ты силен,  как быстро ты движешься, как ловко ты можешь увернуться, но я быстрее, ловчее, сильнее. Я дракон. Когда-то именно ты учил меня драться, в чем-то именно ты, сам того не зная, заменил мне отца и сегодня я...

Я...

И в это миг я понял, что не смогу ударить его в спину.

«Банг!»

Еще один черный кинжал.

Я не смогу ударить тебя в спину, Скрэч. Но рано или поздно ты повернешься. И тогда... Я поджал лапы, до предела напружинивая тело, готовясь к единственному, смертельному выпаду. Ну же! Обернись!

По-видимому, я двигался не столь беззвучно, как мне бы того хотелось, а может обостренные чувства бойца что-то подсказали, но Скрэч повернулся. Одним мягким, текучим движением... Потом он взглянул мне в глаза, и двор залила неимоверная в своей тяжести тишина.

«Скрэч. Откуда. У. Тебя. Эти. Кинжалы».

Каждое слово не произнесенное мною падало леденящей каплей, неподъемным камнем.

— С трупа взял.