О Никите Царевом Гонце

А при царе хочет служить,

И во дворце в покоях быть,

Да так красиво говорить.

А время шло, много случилось,

И солнышко уже садилась,

А герой наш шел да шел,

И тут он кое-что нашел.

Поля крестьян уже кончались,

Леса большие начинались,

Капканов тут понакидали,

Чтоб от зверья они спасали,

Что из лесу вдруг путь найдет,

Да мало ли что им взбредет…

И вот с узлом наперевес

Идет Никита через лес,

И песенку под нос поет,

Из узелка что-то жует,

Но вдруг, умолкнув, сразу встал,

Кусок чуть в горле не застрял,

Коль рассказал бы кто ему,

То не поверил б никому.

Огромный волк пред ним стоял,

Ногой в капкане он застрял,

Уши торчком и серый хвост,

Огромный, с человечий рост.

Остолбенел тут наш герой,

Не смог он справиться с собой –

С испугу сразу побелел,

Не устояв, на травку сел

И стал смотреть волку в глаза,

С которых потекла слеза,

Потом еще вдруг вслед за ней,

Из тех же всё грустных очей.

И тут же, русским языком,

С коим Никита наш знаком,

Заговорил сей волк с Героем

Полусловами – полувоем:

«Ты помоги-ка мне, Никита,

Не будет никогда забыто

Добро твоё, я долг отдам

И помогу когда-то сам,

Коль человеческий обман

Скует тебе другой капкан,

Что причинит побольше боли,

Что испытал я поневоле,

Попавшись в эту-то ловушку.

Капкан поймал не ту зверушку…»

Услышав речь знакомой масти

Из волчьей, из клыкастой пасти,

Никита снова побелел

И вновь на травку он присел.

«Будешь пугаться? иль поможешь?

Поверь, Никита, ты-то сможешь,

Ведь у тебя судьба большая,

И вновь поверь, ведь я-то знаю».

Мало ли много ли прошло,

Но до Никиты тут дошло,

Что, либо зверю помогаешь,

Либо встаешь и убегаешь,

И все-таки как не крути,

То вариантов два, не три;

И выбирать надо скорее,

А то уж скоро вечереет.

Встал на ноги тут наш Герой,

И мигом справившись с собой,

Раскрыть капкан помог он волку,

Чтоб хоть сегодня было толку

От дел его всем и себе,

И русской матушке земле.

«Благодарю тебя, юнец,

От этой боли, наконец,

Помог избавиться ты смело,

Пусть и не очень-то умело,

Теперь судьбой к тебе привязан,

Тебе я жизнию обязан;

Сколь буду жить, я твой должник,

Коль нужно что, явлюсь я в миг,

Ты не стесняйся и зови,

Лишь крикни громко раза три,

И я примчусь хоть с конца света,

Быстрей меня, поверь уж, нету».

Сказавши это Чудо-Волк,

Издав зубами громкий щелк,

Пустился прочь с этой опушки

Со скоростью ядра из пушки,

Никита пока рот открыл,

Того и след давно простыл;

Пришлось герою тут вставать,

Свой рот обратно закрывать.

И ноги понесли вперед,

Туда, где царь вроде бы ждет,

В село, где ярмарка та будет,

Но кою царь, коль не забудет,

Утром заедет, наберет,

Себе рабочих наперед,

Тех, кто в селе не хочет жить,

А при царе хочет служить,

И во дворце в покоях быть,

Очень красиво говорить.

Вот из узла достав краюшку,

Покинул наш Герой опушку,

И зашагал он в темный лес

В лаптях, с узлом наперевес.

И так вот, не смыкая очи,

С начала до конца той ночи,

Никита шел к тому селу;

И точно к раннему утру

Дошли до места его ноги;

И наш Герой, устав с дороги,

На маленький пенек присел,

И, узелок раскрыв, поел,

И отдохнув, вновь полный сил,

Дорогу к ярмарке спросил.

Свистя под нос, смотря вокруг,

Не пропустить бы что-то вдруг,

До центра он села дошел,

Где ярмарку свою нашел,

Ради которой через лес,

Дрожа всю ночь, упорно лез.

Людей!…Кишмя на ней кишело,

Конечно не мое-то дело,

Но каждый свой хвалил товар,

Как будто тот с небес упал

В подарок русскому народу

За его беды год от году –

Настолько он красив, хорош,

Насколько крепок и пригож,

И ла-ла-ла и тра-ла-ла –

Там всяка чепуха была.

Никита снова рот открыл

И вновь закрыть его забыл,

И взгляд повсюду разбегался,

Ведь был товар, что и не знался

Никитой, матерью его –

Богатым не было село;

И оттого глаза Никиты

Так широко были раскрыты.

Заморский шелк лежал горами

Рядом с заморскими цветами,

И жеребцы тут вороные,

Чьи гривы в кольца завитые,

Копытом били по земле

И так манили всех к себе.

Диковинные птицы были,

Чьи перья глаз к себе манили

Надолго только к ней одной,

Краса была чья неземной.

Товару было «выше крыши»,

Были и кони, белы мыши,

Мычал вокруг домашний скот,

Шумели птицы во весь рот.

Но больше всех кричали люди,

Того Никита не забудет,

Как звали всех со всех сторон,

И на всю жизнь запомнит он

Сказанье, что он краем уха

Да силою Святого Духа

Тогда от бабки услыхал,

Пока царя сидел и ждал.

Была та бабушка стара,

И уж давно пришла пора

Отправиться на тот ей свет,

Ей было очень много лет;

Но видно, коль не твой черед,

То смерть тебя не заберет.

Итак, увидел наш герой

Людей толпу перед собой,

И в нем проснулся интерес,

И он скорей туда полез.

«Давным-давно мы долго жили,

А боги по земле ходили,

Да Солнце по небу порой

Гонялось за сестрой Луной,

Зверье с людьми все мирно жило

Да говор общий находило,

Всего на свете всем хватало,

Да Мать-Земля ни бед не знала,

Ни войн, ни крови, ни разрухи;

Да только поползли вдруг слухи,

Что где-то за лесной стеной,

За горною крядой крутой,

Да за глубокими морями,

Да за зелеными лугами,

Стал помирать могучий бог,

Что мир земной всю жизнь берег.

Бога того Сварогом звали,

И все его на свете знали,

С земли создания он был,

За миром нашим он следил,

И так как смерть к нему пришла,

Большая грусть на мир нашла,

Ведь бога больше чем был он,

Сначала не было времен.

И тут ещё такое дело: