О нём (ЛП)

Остаток дня проведя под прицелом ее вежливых, но настойчивых расспросов, я осознал еще одно преимущество: исчезли навязчивые мысли о том, что Себастьян уехал, что он не гей и — это особенно важно — что Мэнни сказал мне у озера. Наверное, стоит порадоваться его поддержке, но меня раздражает тот факт, что всю свою жизнь мне, видимо, придется провести в сортировке всех знакомых на две категории: безоговорочно принимающие правду обо мне и те, кому давно пора бы. Я рад, что Мэнни оказался на правильной стороне, но позволить себе излишне увлекаться вопросом о том, как же он догадался, не могу. Пытаюсь как-то уравновесить облегчение (в моем поведении заметили что-то необычное, но это не превратилось в проблему) и беспокойство (вдруг это станет заметно еще большему количеству людей… и превратится в проблему). Хочется успеть уехать из Прово, прежде чем по этому поводу тут разразится скандал.

С рожками мороженого в руке мы с Отем бродим по торговому центру среди многолюдной толпы, типичной для субботнего вечера. По субботам все ходят по магазинам. Воскресенья же предназначены для богослужений и отдыха. Мормоны не должны в этот день делать что-то, подразумевающее работу для кого-либо другого, поэтому после церкви они идут домой. Так что сегодня в магазинах толпы просто безумные.

Еще сразу заметно, что не за горами выпускные: витрины всех магазинов кричат о наличии у них платьев, смокингов, туфель, украшений, цветов. И кругом распродажи, распродажи, распродажи. Потому что выпускной, выпускной, выпускной.

Поскольку Эрик собрался наконец с духом и пригласил Отем, я снова становлюсь Поддерживающим Лучшим Другом, что означает терпеливо ждать ее у примерочной кабинки, пока она примеряет платье за платьем.

Первое платье черное, облегающее талию и длиной в пол, с короткими рукавами и небезопасно глубоким вырезом. Еще у него есть боковой разрез до середины бедра.

— Оно немного… — я тут же морщусь, стараясь не опускать взгляд ниже лица Одди. — Вернее, очень.

— Очень — то есть крутое?

— Подходит ли оно для школьных танцев в Юте? Оно… — сделав паузу, я качаю головой. — Ну, не знаю… — показываю на нижнюю половину ее тела, и Отем наклоняется посмотреть, что я имею в виду. — Да мне практически видно твою вагину, Одди.

— Таннер, нет. Не говори слово «вагина».

— А ты сесть-то в нем сможешь?

Отем подходит к пушистому розовому креслу и демонстративно садится нога на ногу. Я отвожу взгляд в сторону.

— Спасибо, что подтвердила мою правоту.

— Ну и какого цвета мое нижнее белье? — с широкой улыбкой интересуется она, думая, что я вру.

— Голубого.

Отем встает и одергивает платье.

— Черт, а мне оно понравилось, — она подходит к зеркалу, а у меня в груди вспыхивает желание ее защитить, едва я представляю на ее теле руки одержимого подростковыми гормонами Эрика. Одди встречается со мной взглядом в зеркале. — Значит, тебе не нравится?

При мысли, что из-за меня она может почувствовать себя не идеальной и не носить понравившиеся вещи, я чувствую себя козлом. Но заглушить свой инстинкт старшего брата (вместе с желанием связать руки Эрика за спиной) тоже не в состоянии.

— Нет, ты выглядишь очень сексуально. Просто… оно слишком открытое.

— Я выгляжу сексуально? — с надеждой в голосе переспрашивает Одди, и я чувствую, как хмурюсь.

— А ты разве сомневаешься?

Задумчиво хмыкнув, она рассматривает свое отражение.

— Я бы отправила это в папку «Наверное».

Отем уходит в примерочную, и под раздвижной дверью мне видно, как к ее ногам падает платье, и она отпихивает его в сторону.

— Кстати, что там с твоей книгой? Теперь, когда я знаю чуть больше прежнего, мне стало еще интереснее.

Прокручивая ленту новостей Инстаграма, я издаю стон.

— Мне она нравится, но сдать Фудзите я ее не смогу.

Отем высовывается из примерочной.

— Почему?

Отвечая, я стараюсь не углубляться в детали:

— Потому что сразу станет понятно: она о том, как я влюбился в Себастьяна. И сомневаюсь, что сын епископа высоко оценит возможность стать звездой истории нетрадиционной любви.

Голос Одди становится приглушенным, когда она примеряет другое платье.

— Поверить не могу, что книга о нем. Если хочешь, я могу быть твоим бета-ридером.

Ее предложение запускает волну панической дрожи у меня в груди. Я чувствовал бы себя куда менее открытым и уязвимым, если бы решил отправить кучу голых селфи по общешкольной рассылке, нежели если бы дал кому-нибудь почитать свою книгу. Даже Отем.

Дверь снова распахивается, и она появляется в платье, которое сшито из на треть меньшего количества ткани, чем в предыдущее. Внезапно я чувствую, будто что-то упустил. Она и раньше переодевалась при мне, но это было в духе «Ай, мои сиськи вот-вот вывалятся из выреза, так что не смотри, а лучше беги подальше». Но сейчас все совсем иначе. Более… демонстративно.

Боже, я чувствую себя придурком, всего лишь думая об этом.

— На купальник больше похоже, — замечаю я.

Ничуть не сбитая с толку, Отем перекидывает волосы на левое плечо и поправляет короткое платье.

— Так мне можно почитать или нет?