О нём (ЛП)

— Дай я сначала… — начинаю я, и Себастьян отступает на шаг. В легкой панике он наконец смотрит по сторонам, словно только что осознал, где находится.

Так же посмотрев вокруг, я говорю ему:

— Мы одни.

Себастьян заметно ошарашен случившимся — он просто вошел и начал меня целовать, совершенно не замечая ничего вокруг и не задумываясь, есть ли кто дома. Не стану притворяться, будто я тоже не удивлен. Подобная импульсивность скорее в моем стиле, а он всегда казался более сдержанным. Мне нравится, что я могу порушить его искусно выстроенные стены. Это дает ощущение той силы, о которой мне говорил папа, и надежду.

Притащив Себастьяна на диван, я наблюдаю, как он падает на него рядом со мной. Так-то лучше. Уверен, он до изнеможения строил сегодня дома, выкапывал канавы и делал все возможное, чтобы служенить людям.

— Как твой день? — спрашиваю я.

Обняв за плечи, Себастьян притягивает меня к себе.

— Хорошо, — отвечает он. Немного откинувшись назад, я вижу, как по его коже пятнами расползается румянец. — Я соскучился по тебе.

Вот этот хорошо различимый звук — это мое сердце несется на предельной скорости, разгоняется, а потом взлетает. Я и сам не знал, как важно мне было услышать эти слова, пока Себастьян их не произнес. Они ластиком стирают те, другие: «Не… из этих».

— Я тоже по тебе соскучился — на случай если ты не понял по многочисленным сообщениям.

Несколько минут проходят в комфортном молчании.

— Танн?

Я поворачиваюсь к Себастьяну и вижу, что он, прищурившись, озадаченно смотрит на экран.

— Что это?

— А. Это «Милые обманщицы», подростковый вариант мыльной оперы с заводящими в тупик и сбивающими с толку сюжетными поворотами, но господи, я не могу оторваться. Сколько народу должно погибнуть, прежде чем вызовут полицию? — взяв пакет чипсов, я предлагаю ему угоститься. — Я в шоке, что ты его не видел, Брат Бразер. Это при твоем-то количестве свободного времени!

Он смеется.

— Чем ты сегодня занимался?

Мое сердце бьет меня изнутри.

— Встречался с Отем.

— Мне нравится Отем. Кажется, она милая.

В животе все сжимается от настойчивого вопроса, рассказать ли ему, что теперь она знает обо мне, но я тут же отбрасываю эту идею. Ведь о нас с ним она не знает, правильно? Было бы круто встречаться и болтать втроем, но сомневаюсь, что он хотя бы отчасти к этому готов.

— Отем лучше всех.

Все произошедшее сегодня преследует меня тенью: Мэнни, Джули, Маккена.

Но Мэнни тоже про нас ничего не знает. А если Джули и Маккена все-таки подслушали мою болтовню в магазине, то услышали лишь, что Себастьян не гей и не пойдет со мной на выпускной. Значит, он в порядке, так?

Жужжит его лежащий на столике телефон, и Себастьян берет его. Затем откидывается на спинку дивана и притягивает меня к себе. Если поверну голову, то смогу снова его поцеловать.

Набрав пароль, он хмуро смотрит на экран.

— Все нормально? — спрашиваю я.

— Ага. Просто… это мама, — он отбрасывает телефон на другой конец дивана. Сев ровнее, я немного отодвигаюсь от него — в первый раз, с тех пор как он вошел в дом. У него красные глаза и припухшие веки. Не похоже, чтобы он плакал, но явно много раз тер глаза. Я часто видел, что он так делает, когда напряжен.

— Вот черт. Что на этот раз? — помимо учебы, репетиторства и написания второй книги, ему приходится не забывать и о грядущей миссии.

— Да нет, все в порядке, — отмахивается Себастьян. — Мама лишь хочет обсудить произошедшее в лагере.

У меня в голове раздается тревожный звоночек.

— А что произошло в лагере?

— У нас там было упражнение, которое далось мне нелегко.

Я всматриваюсь в него.

— Какое упражнение?

Мерцание экрана телевизора отражается в глазах Себастьяна, но я знаю, что тот его не смотрит — мыслями он где-то в горах.

— Оно называется «Путь к свету». Слышал о таком?

У меня на лице, видимо, написано недоумение, поэтому Себастьян не ждет ответа и со смехом продолжает:

— Нам завязали глаза и поставили в колонну, чтобы мы держались за плечо впереди стоящего.

Завязать людям глаза в лесу? Больше похоже на фильм ужасов, нежели на церковное мероприятие.

— Тот, кто стоит впереди всех, дает указания: «Идем налево, идем направо». И пока ты чувствуешь плечо человека перед тобой, а на своем плече руку стоящего позади, все нормально, — сделав глубокий вдох, Себастьян опускает взгляд вниз, после чего снова смотрит на экран. — Какое-то время. Но вот в один момент ты чувствуешь руку, а в следующий уже нет. И настает твоя очередь идти вперед и следовать инструкциям.

— Звучит пугающе, — замечаю я.

Себастьян берет мою руку и соединяет наши пальцы.

— Не очень. Большинство из нас уже делало это упражнение, и я знал, чего ожидать, но… на этот раз все ощущалось по-другому.

— По-другому — это когда еще больше сбивает с толку? — спрашиваю я, потому что, если честно, все это звучит просто жутко.

— Не знаю, как тебе это получше описать. Ведущий уводит тебя с тропы и оставляет сидеть одного и усердно призывать благословение Духа. Но в этот раз сами ощущения были совсем другими.

Я сажусь ровнее и полностью поворачиваюсь к Себастьяну.

— Тебя оставили в лесу одного?