О погибели Британии. Фрагменты посланий. Жития Гильды

К. Э. Стивене, автор известной работы о Сидонии Аполлинарии[359], в нескольких своих работах попытался более благожелательно отнестись к Гильде и в значительной степени оказался ответственным за изменение отношения к нему. В частности, он попытался проанализировать упомянутое у Гильды количество городов Римской Британии — 28 и пришел к выводу, что указанное число близко к истине и даже может быть основано на каком-либо позднеримском официальном источнике[360]. «Разве мы не можем с полным правом полагать, — с удивлением замечает Стивене, — что этот писатель, которого столько бранили и которого историки теперь снова используют, дал нам тут какую-то долю правдивой информации?»[361]

Развивая свой более оптимистический взгляд на свидетельства Гильды, Стивене опубликовал в 1941 году статью «Гильда премудрый», которая оказала большое влияние на последующую историографию о Гильде[362]. В ней он подробно анализировал исторические главы сочинения Гильды. По его мнению, источником для глав 4-13, где речь идет о римском господстве в Британии, послужила «История против язычников» Павла Орозия. Остальные главы основаны на устном предании, но в них много подлинной информации, хотя в ряде случаев (например, сообщение о «призыве к Аэцию»)[363] неверно расположенной автором во времени. «Можно считать, — пишет Стивене, — что рассказ Гильды разумен и понятен, и его можно использовать для оценки гораздо более сомнительных традиций Ненния и [Англосаксонской. — Н. Ч.] хроники. Его ошибки обусловлены тем, что материалы, на основании которых он работал, — неадекватные исторические источники и сомнительные традиции — давали возможность ошибиться. Причина этих ошибок — та сознательность, которую он вложил в составление рассказа из подобных материалов. Он рискнул — и ему не повезло... Он рискнул (как он сам признается) предложить дату и... место для мученичества святого Альбана... Он рискнул объединить датированный документ 446 года с традицией о безуспешном "призыве". Если бы он меньше думал, ему бы больше верили. Эта статья — попытка... оправдать перед критически настроенными историками "премудрость" человека, которого можно справедливо считать их предшественником», — заключает Стивене[364].

В 1966 году появилась работа американского филолога Р. У. Хэннинга «Воззрение на историю в ранней Британии: от Гильды до Гальфрида Монмутского»[365]. Гильде целиком посвящена вторая глава, далее автор анализирует влияние Гильды на более поздних авторов — Беду, Ненния, Гальфрида Монмутского, причем не только с точки зрения использования ими Гильды как исторического источника, но и с точки зрения воздействия самой исторической концепции Гильды. При этом работа Гильды едва ли не впервые была рассмотрена на широком фоне позднеантичной и раннесредневековой историографии. По мнению Р. Хэннинга, одной из основных задач Гильды-историка было объяснение варварских вторжений. Он проявил типичную для своей эпохи озабоченность вопросами, связанными с падением Римской империи, и разноплановый интерес к нациям, которые стали наследниками империи[366].

Р. Хэннинг выделил три различных подхода к варварским вторжениям в литературе V-VI веков. Первый — чисто римский, одним из примеров которого может служить произведение галльского пресвитера Сальвиана «Об управлении Божьем» (De gubernatione Dei), написанное в 439-451 годах (Хэннинг был одним из первых, кто сравнил труд Гильды с трудом Сальвиана). Для объяснения современных событий используется библейская, прежде всего ветхозаветная, история. Бог управляет миром справедливо — такова основная мысль Сальвиана, а несчастья, которые обрушиваются на людей, в частности, теперь — на Римскую империю, вызваны грехами и пороками ее жителей. Образ мышления Сальвиана — это образ мышления человека поздней империи; подобно Ливию и Тациту, он хвалит добродетели варваров, противопоставляя их римлянам[367]. Второй подход к варварским вторжениям выражен в сочинениях авторов, писавших в варварских королевствах (Иордан, Кассиодор, Григорий Турский). Их целью было проследить историю варварских народов (готов, франков) и распространение их политической власти. У этих народов была своя история, в которой эти историки видели не продолжение римской, а развитие нового порядка[368]. Гильда, по мнению Хэннинга, в «О погибели Британии» предлагает некий третий подход к варварским вторжениям, который обусловлен особым местом Британии в римском мире. «В Британии скорее, чем где-либо в Европе, "Романия" была воспоминанием, нежели политическим наследием, однако в тигле исторического воображения Гильды образ Рима все еще пылал ярко», — пишет Р. Хэннинг[369].

В историческом повествовании Гильды он выделяет три элемента: 1) бриттская нация-церковь; 2) присутствие римлян и 3) библейское откровение, проявляющееся в жизни христианина: «отвергнув героические и дохристианские легенды, Гильда представил своей нации... систематическую интерпретацию христианского прошлого Британии»[370].