О покаянии, исповеди, причащении Святых Христовых Таин и исправлении жизни

Может статься, между вами и нет таких, которые в самохвальстве дерзостно вслух говорили бы: Я не таков, как прочие; но редкий, думаю, найдется, который не ниспадал бы в самомнение и в самочувствие, когда без слов по сердцу проходят помыслы, дающие немалое значение нашим трудам и нашей деятельности в среде других. Неправо и это чувство самодовольства! Надобно чувствовать, и чувствовать глубоко, что мы совершенно ничего не стоим и ни на чем своем опереться не можем. Опора у нас одна – милость Божия; а эти внутренние самохваления должно прогонять. Один святой подвижник всякий раз, как помысл говорил ему: «То и то у тебя хорошо», подозревая в сем лесть врага, отвечал: «Будь ты проклят с этим твоим “хорошо”». Так делал святой отец; тем паче так следует делать нам грешным.

В нравственном деле нет злее помысла, как помысл самомнения. Он прямо нападает на чувство сокрушения и охлаждает его. Как огонь не может быть вместе с водой, так с чувством праведности не уживается самомнение. Как паралич поражает органы движения, так самочувствие подсекает всякое напряжение сил на добро. Как злая роса губит прекрасные цветы, так обманчивое самодовольство губит в нас все доброе. Изберите же, братие, благое и отриньте злое!

В песнях церковных самодовольный фарисей сравнивается с плывущим по морю на корабле, а самоуничиженный мытарь – с плывущим на худой ладье. Но того, говорит, потопила буря самовозношения ударом о камень гордости, а сего глубокая тишина самоуничижения и тихое веяние покаянных воздыханий привели безопасно к пристанищу Божеского оправдания. В тех же песнях еще фарисей сравнивается с едущим на колеснице, а мытарь – с идущим пешком. Но последний, говорит, припрягая к сокрушению смирение, упредил первого, заградившего себе путь камнями самохваления.

Слыша такие внушения, братие, умудряйтесь тако тещи?, да постигнете. Пусть будут у вас море – слезы, ладья – самоуничижение, ветры – воздыхания, а мытарев глас – все распоряжения по плаванию. И несомненно достигнете вы в пристанище милосердия Божия и скоро вступите на берег оправдания, где вкусите сладостный покой совести в Божием всепрощении.

Да дарует сие великое благо всем нам щедродательная Божия благость! Аминь.

12 февраля 1861 г.

2. В ту же неделю

С нынешнего дня начинается Триодь постная. Се начинает веять постом! Надо готовиться к сретению его, и не к нему только, но более к тому, для чего установлен пост – к покаянию и исправлению жизни неисправной. И вот вы слышите умиленную песнь: «Покаяния отверзи ми двери, Жизнодавче!»

Отверзи двери покаяния! – Кто же их затворил?! Они отверсты крестом: стоят и будут стоять отверстыми для всех людей, пока стоит мир, а для каждого из нас – пока есть дыхание жизни в ноздрях наших.

Так, отверсты двери милосердия Божия, – и кто затворит их? Но вход к сим дверям проведен чрез другие двери – двери сердечного болезнования и сокрушения. Надо прежде пройти эти, чтобы потом войти в те. Возболезнуй и сокрушись, и Господь примет тебя!

Сокрушись – а сердце не сокрушается; возболезнуй – а оно не хочет болезновать. И вот запертый в себе человек окаменением сердца и не имея сил совладать с собой, вопиет к милосердому Богу: «Покаяния отверзи ми двери, Жизнодавче!» Твоя дверь всегда отверста, Господи; но моя – заперта, и нет мне выхода! Моего окамененного сердца дверь отверзи мне сокрушением, чтобы выйти мне к Тебе и войти в двери Твоего милосердия!»

Внемлет Господь воплю человека бедствующего и дает ему познать, как надо действовать на себя, чтобы отворилась дверь сердца его. Вчера пели мы: «Покаяния отверзи ми двери»; ныне в ответ на то слышим от Господа притчу о мытаре и фарисее. В следующее воскресенье в ответ на ту же песнь услышим притчу о блудном сыне. Далее, с той же целью приведется нам на память картина Страшного Суда и падение первозданных прародителей наших. Господь говорит как бы нам: «Действуйте по указанию истин, возвещаемых вам сими евангельскими сказаниями, и, может быть, достигнете того, что отверзутся наконец двери сердца вашего сокрушением». Чает Он, что как тяжелый молот, ударяя о камень, разбивает его и умельчает, так и истины сии, одна другой поразительнее, сокрушат наконец окаменение сердца нашего, извлекут из него вопли раскаяния и выжмут слезы умиления.

Войдемте же, братие, в намерения Божии и последуем спасительным указаниям Господа милосердого. Изменяет сердце Господь; но нам и самим надобно подвигать и нудить себя и, по крайней мере, не препятствовать вседействию в нас спасительной благодати Божией.