О политической науке. Избранные произведения

Но выделив понятие «социальное окружение», авторы не дали ему научно обоснованного определения. Под социальным окружением в соответствии с их трактовкой понимается набор разнородных, различных по способам выделения и значению явлений и факторов: общепринятые ценностные ориентации, главные характеристики социальной организации, основные социальные процессы, структура социальных групп, социальная дифференциация и специализация и т. д.

Гораздо четче социальный контекст процесса принятия решений определяется в более поздних работах. Например, К. Дойч, анализируя механизмы выработки внешнеполитических решений в США, выделяет пути уровней воздействия. Первый — социально-экономическая элита, составляющая 2–3 % населения, но держащая в своих руках компании, концерны, корпорации. Второй — политическая и правительственная элита. Третий — хозяева и руководители системы массовых коммуникаций. Четвертый — лидеры мнений. Пятый — небольшая политически активная часть населения[137].

При всей уязвимости предложенной типологии она в большей мере, чем прежние, корреспондирует с реальным положением дел.

То же самое можно сказать о шестиступенчатой схеме принятия внешнеполитических решений, предложенной М. Бре-хером, Б. Стайнбергом и Дж. Стейном (Канада). На первой ступени анализируется группа внешних и внутренних факторов, названных авторами «операционной средой». На второй — передача средствами массовых коммуникаций, отражающими влияние «операционной среды», информации «выносящей решение элите». «Выносящая решение элита» (третья ступень) должна учитывать воздействие четвертой ступени («психологической среды»), т. е. пропустить предполагаемые решения через «фильтр» идеологических и психологических установок. На пятой ступени формулируются стратегические и тактические решения. На шестой нормативно реализуется принятие решений. На всех ступенях осуществляется как прямая, так и обратная связь [138].

Несмотря на существенные упрощения и искажения (недооценку закрытых механизмов социального воздействия), предложенная схема обладает определенным достоинством: сравнительно высоким уровнем формализации, что позволяет подвергнуть ее не только качественному, но и частично количественному анализу.

Одна из специфических особенностей внешнеполитических решений состоит в том, что они принимаются, как правило, в условиях риска, конфликта и неопределенности. Трудности определения этих понятий и тем более измерения приводят часть социологов к полному иррационализму в исследовании природы политики. Одни исследователи полагают, что попытка считать политику наукой должна привести к косности, ибо только риск является чем-то определенным, тогда как возможности всегда только предположительны[139].

Другие исследователи хотя и признают возможность научного подхода к принятию политических решений, тем не менее тоже считают, что главное в процессе принятия решений — это интуиция политика, его личные качества и суждения[140].

Конечно, интуиция играет важную роль в политике, как и в любом другом творческом процессе. Политика — это и наука и искусство, одно другому не противоречит, а присутствует одновременно.

Внешняя политика СССР строилась, как правило, не на интуиции и случайных политических и дипломатических комбинациях, а на научно обоснованных принципах, которые включают в себя познание закономерностей и тенденций общественного развития на базе исторического подхода, классовую оценку социально-политических явлений в прямой связи с внутренней политикой и экономикой страны.

Важнейшую роль с точки зрения влияния среды на систему международных отношений играет не только характер, но и сила воздействия поступающих импульсов. Одним из решающих факторов, определяющих эту силу, является международный вес (авторитет) государства. В западной социологии широко распространена точка зрения, согласно которой это понятие сводится к военной силе. «Международный авторитет государства измеряется его способностью нанести ущерб»[141], — пишет в своей «Социологии политики» французский исследователь Г. Бутуль.

Разумеется, военная сила — весьма важный фактор. Но одной этой констатации мало. Военная сила измеряется не только свойственными ей формальными атрибутами, она прежде всего результат экономической мощи, уровня производительных сил. «Ничто так не зависит от экономических условий, как именно армия и флот, — писал в свое время Ф. Энгельс. — Вооружение, состав, организация, тактика и стратегия зависят прежде всего от достигнутой в данный момент ступени производства и от средств сообщения»[142]. Важно понять связь между военной организацией страны и всем ее экономическим и культурным строем.