О положении вещей. Малая философия дизайна

В современной науке представление об изменении агрегатных состояний – от твердого через жидкое к газообразному и наоборот – привело к формированию иной картины мира, согласно которой, грубо говоря, происходят колебания в диапазоне от одной крайней черты до другой. На одном полюсе (в точке абсолютного нуля) абсолютно всё принимает твердую форму, на другом же (при скорости света) пребывает даже в более чем газообразном – энергетическом – состоянии. (В этом месте следует напомнить, что слова «газ» и «хаос» суть одно и то же.) Возникающее здесь противопоставление материи и энергии напоминает спиритизм: можно преобразовать материю в энергию (путем расщепления) или энергию в материю (путем слияния), что находит свое выражение в формуле Эйнштейна. В картине мира, основывающейся на современных научных данных, всё суть энергия, то есть во всём заключена возможность случайного, невероятного слияния и образования материи. С позиций данного мировоззрения «материя» – это носящие преходящий характер скопления (искажения), островки в пересекающихся полях энергетических возможностей. Именно в этом коренится вошедшее в моду злоупотребление словами «нематериальная культура». Под этим имеется в виду культура, в которой информация заносится в электромагнитное поле и им же и переносится. Плохо не только то, что неверно употребляется слово «нематериальный» (когда следовало бы употреблять «энергетический»), но и то, что неверно трактуется понятие «информирования».

Вернемся к исходному противопоставлению материи и формы, т. е. содержимого и содержащего. В его основе лежит следующая мысль: если я вижу нечто (к примеру, стол), то я вижу древесину в форме стола. При этом древесина хоть и является твердой (я могу об нее удариться), но я знаю, что это преходяще (она может сгореть и распасться на бесформенные частицы пепла). Но сама форма стола непреходяща, поскольку ее я могу представить себе везде и повсюду (она будет представать пред моим теоретическим взором). Исходя из этого форма стола реальна, а его содержимое – древесина – лишь иллюзорно. На этом примере видно, чем в действительности занят столяр: он берет за основу форму стола (его «идею») и навязывает ее аморфному куску древесины. К несчастью, при этом не только информируется (заключается в форму) сам древесный материал, но и деформируется (искажается) идея стола. Несчастье заключается в том, что изготовить идеальный стол невозможно.

Всё это кажется устаревшим, однако на самом деле обладает актуальностью, заслуживающей эпитета «острая». Тому есть простой и, хочется надеяться, ясный пример: окружающие нас тяжелые тела, как нам кажется, перемещаются туда-сюда, не подчиняясь никакой закономерности. Но в действительности они подчинены закону свободного падения. Движение, поддающееся нашему чувственному восприятию (присущая телам материальность), на самом деле лишь кажущееся, а выводимая теоретическим взглядом формула (формально относящаяся к телам) действительна. Для данной формулы, данной формы характерны вневременное и внепространственное бытование, они неизменны и вечны. Формула свободного падения – это математическое уравнение, а уравнения существуют вне времени и пространства. Нет смысла задаваться вопросом, будет ли один плюс один равняться двум в четыре часа пополудни в Семипалатинске. Но в то же время нет и никакого смысла называть подобную формулу «нематериальной». Она представляет собой то, как существует материя, а материя – это то, что наполняет форму. Иными словами, информация «свободное падение» обладает содержанием (телом) и формой (математической формулой). Примерно так это объяснялось бы в эпоху барокко.

Но при этом был и остается вопрос: как подобная идея пришла в голову Галилею? Обнаружил ли ее, скрытую за явлениями, теоретический взор Галилея (если придерживаться платонической версии), вывел ли он ее в целях ориентации среди тел – или же он так долго перебирал тела и идеи, пока это не привело его к идее свободного падения? Ответ на этот вопрос и вершит судьбу искусств и наук, хрупкого хрустального замка, возведенного из алгоритмов и теорий и называемого нами западной культурой. Чтобы четче обозначить проблему, чтобы обратить внимание на вопрос о формальном мышлении, стоит привести еще один пример, датируемый временами Галилея.