О пользе волшебства

Однажды сводные сестры Золушки, разодевшись в пух и прах, отправились на пир. Едва они уехали, как девушка поспешила к пальме, «проговорила слова, что научила фея, — и вышла вся разукрашенная точно королева». Король той страны, явившийся на пир, очарован невиданной прелестью Кошки-Золушки. Чтобы разузнать, кто она такая, он приказывает одному из своих слуг последовать за ней, но девушке удается ускользнуть от погони. Когда наступает день нового пиршества, события повторяются. То же самое происходит и в день третьего празднества, но на сей раз, когда Кошка-Золушка спасается от преследователя, с ее ноги соскальзывает самый богато украшенный и изящный паттен, какой только можно себе вообразить. (Во времена Базиле неаполитанские дамы, выходя на улицу, надевали паттены — обувь вроде калош на высоких каблуках.) Чтобы найти красавицу, которой принадлежит обувь, король созывает всех женщин королевства на празднество. В завершение его, когда король приказывает всем женщинам примерить потерянный паттен и наступает очередь Цеццолллы, башмак сам выскакивает из рук, чтобы попасть на ее ножку. Король провозглашает Цеццоллу королевой, а «сестры, лопаясь от зависти, убрались подобру-поздорову домой, к матушке».

Мотив убийства ребенком матери или мачехи встречается очень редко[158]. Опала, в которую на время попадает Цеццолла, выглядит настолько неподходящим наказанием за убийство, что приходится искать какое-то объяснение случившемуся, в особенности учитывая, что понижение статуса девушки не является воздаянием за это злодейство или, по крайней мере, не связано с ним напрямую. Другая уникальная особенность этой сказки — удвоение образа мачехи. В сказке «Кошка-Золушка» ничего не сообщается о настоящей матери героини, хотя она упоминается в большинстве сказок о Золушке. Кроме того, встретиться с избранником героине помогает не фигура, символизирующая ее родную мать, но фея, принявшая обличье финиковой пальмы.

Возможно, в рассматриваемой нами сказке настоящая мать и первая мачеха суть одно и то же лицо, увиденное ребенком на разных этапах развития, а ее убийство и замещение — это скорее эдипальная фантазия, нежели реальное событие. Если это так, то вполне понятно, что Цеццолла не несет наказания за преступления, совершившиеся лишь в ее воображении. Возможно, ее унижение и возвышение сестер также является фантазией о том, что могло бы произойти, решись она действовать в соответствии со своими эдипальными желаниями. Когда же Цеццолла перерастает эдипову стадию и оказывается готова восстановить хорошие отношения с матерью, та возвращается к ней в обличье феи, обитающей в финиковой пальме, и обеспечивает дочери возможность добиться успеха, реализовав свою сексуальность в общении с королем — неэдипальным объектом.

Множество вариантов сказки о Золушке свидетельствуют о том, что ее положение является результатом эдипальных отношений. В сказках, распространенных по всей Европе, Африке и Азии (если взять, к примеру, европейские страны, то сказка о Золушке известна во Франции, Италии, Австрии, Греции, Ирландии, Шотландии, Польше, России, Скандинавии), героиня спасается бегством от отца, который хочет на ней жениться. В другой группе сказок (получивших широкое распространение) отец отправляет дочь в изгнание за то, что она любит его не так сильно, как он того требует, хотя она и питает к нему подлинное чувство. Таким образом, во многих историях, тема которых близка теме «Золушки», снижение статуса героини (зачастую без участия матери/мачехи и сестер, родных или сводных) является следствием трудностей в отношениях отца и дочери, связанных с эдиповым комплексом.

М. Р. Кокс, проведя сравнительное исследование 345 сказок, сюжетно близких «Золушке», разделила их на три группы[159].

Для сказок первой группы характерны лишь две особенности, имеющие существенное значение для всех историй о Золушке. Во-первых, с героиней плохо обращаются; во-вторых, ее находят с помощью туфельки.

Сказки второй группы, согласно Кокс, отличаются, помимо упомянутых, еще двумя особенностями. Итак, в-третьих, в них фигурирует «отец, коему присущи противоестественные наклонности», как на викторианский лад выражается исследовательница, — иными словами, отец, который желает жениться на дочери. В-четвертых, из-за этого героиня вынуждена бежать и в итоге становится Золушкой.

В третью группу Кокс объединяет сказки, где вместо особенностей, характерных для предыдущей группы, фигурирует «суд короля Лира»: отец вынуждает дочь высказаться о своей любви к нему и остается недоволен услышанным. В итоге девушка оказывается изгнана и тем самым низведена до положения Золушки.