О пользе волшебства

Почему первым делом герой изучает собачий язык, затем язык птиц и наконец лягушек? Здесь мы сталкиваемся еще с одной причиной значимости числа три. Вода, земля и воздух суть три среды, где разворачивается наша жизнь. Человек — наземное животное; то же относится и к собакам. Эти твари живут бок о бок с людьми; ребенок считает, что они более других животных похожи на человека. Кроме того, они символизируют, с одной стороны, свободу инстинкта (собаки вольны кусаться, испражняться не сдерживаясь и без ограничений удовлетворять сексуальные потребности), с другой — высшие ценности, такие как верность и дружба. Собак можно приручить, и они перестанут кусаться и проявлять агрессию; если их выдрессировать, они перестанут пачкать. Итак, кажется естественным, что герой изучает собачий язык раньше других и он дается ему легче других. Хочется предположить, что собаки символизируют человеческое «я» (если можно так выразиться, наиболее близкий к поверхности сознания аспект личности), поскольку в число его функций входит регуляция отношений человека с окружающими и с миром вокруг него. Испокон веков собаки служили человеку в чем-то схожую службу, помогая ему отгонять врагов, а также находить новые способы общаться с дикими (и не только дикими) животными.

Птицы, умеющие летать высоко в небесах, символизируют свободу совсем иного рода — способность души воспарить, обрести свободу (как может показаться) от того, что связывает нас с земным существованием, которое столь удачно олицетворяют собаки и лягушки. В нашей сказке птицы символизируют сверх-«я» со свойственным ему парением фантазии и воображаемыми совершенствами. Сверх-«я» инвестирует энергию в высокие цели и идеалы.

Если птицы в нашей сказке служат обозначением сверх-«я», а собаки — «я», то лягушки обозначают древнейшую часть человеческого существа — «оно». На первый взгляд мысль о том, что они символизируют процесс эволюции, в ходе которого существа, обитающие на суше (в том числе и человек), в древние времена вышли из водной стихии на твердую землю, может показаться не относящейся к делу. Но и в наши дни все мы начинаем жизнь в окружении водной стихии и лишь с рождением покидаем ее. Поначалу лягушки обитают в воде в виде головастиков; затем они утрачивают прежний облик, принимают новый и становятся обитателями двух стихий. Лягушки представляют собой форму жизни, сложившуюся в ходе эволюции животного мира ранее прочих, упомянутых в сказке; так же и «оно» представляет собой ту часть личности, которая существовала до «я» и сверх-«я».

Таким образом, если на глубинном уровне образ лягушки в этой сказке можно истолковать как древнейшую форму нашего существования, то на более доступном уровне он олицетворяет нашу способность подняться с более низкой ступени бытия на более высокую. Позволив себе некоторую вольность, мы можем предположить, что изучение языка собак и птиц оказывается условием для того, чтобы обрести важнейшую способность — способность развиваться, переходя с более низкого уровня существования на более высокий. Возможно, лягушки символизируют как наиболее низкую ступень нашего развития, наиболее раннее и примитивное состояние нашего существования, так и путь, уводящий от него. Здесь можно увидеть сходство с тем, как на смену архаическим влечениям, ищущим элементарных способов удовлетворения, приходит более зрелое «я», способное использовать ради удовлетворения своих потребностей обширнейшие ресурсы нашей планеты.

Сказка «Три языка» также подразумевает, что от самого по себе учения, имеющего целью понимание мироздания во всей совокупности различных его проявлений, а также нашего существования в мире (на земле, в воде и воздухе) и нашей внутренней жизни («оно», «я» и сверх-«я») проку немного. Подобное понимание значимо и приносит пользу, лишь когда мы его применяем к нашим отношениям с миром. Выучить собачий язык недостаточно — мы также должны уметь справляться с тем, что олицетворяют собаки. Злобные псы, язык которых герою приходится освоить до того, как достижение более высокого уровня человечности становится в принципе возможным, символизируют жестокие, агрессивные и деструктивные влечения, присущие нам. Если мы продолжим пребывать в отчуждении от них, они могут уничтожить нас подобно тому, как собаки пожрали нескольких человек.

Образ собак тесно связан с собственническими проявлениями анального начала: они охраняют великие сокровища (что и объясняет их злобу). Когда жестокие стремления станут осознаны и их обладатель как следует разберется с ними (овладение языком собак символизирует это событие), он сможет их приручить, причем награда последует немедленно: он получит сокровище, которое стерегли злые псы. Вступив в союз с бессознательным и воздав ему должное (герой приносит собакам пищу), мы убеждаемся: то, что было скрыто (сколько сил тратилось на то, чтобы сохранить тайну!), оказывается доступно. Прежде оно приносило ущерб — теперь приносит пользу.