О пользе волшебства

Отсюда следует, что, когда королевна теряет столь важный подарок (если бы она сохранила платок, он бы защитил ее от посягательств самозванки), это означает, что она еще не достигла подлинной зрелости и ей пока не пора стать женщиной. Можно предположить, что эта случайная потеря представляет с ее стороны ошибочное действие, как понимал его Фрейд, и благодаря ему она избежала того, о чем не хотела вспоминать, — грядущей потери девственности. Став гусятницей, она вернулась к роли незамужней юницы; ей пришлось помогать пасти гусей маленькому мальчику, и эта деталь еще более подчеркивает ее незрелость. Но сказка гласит: тот, кто пытается избежать наступления зрелости, когда для нее приходит срок, навлекает трагедию на себя и на тех, кто ему близок. Свидетельство тому — судьба верного коня Фалады.

Стихи, которые трижды произносит Фалада (каждый раз, когда гусятница видит его голову и жалуется: «Вот где висишь ты, конь мой Фалада!» (370) — он откликается на ее слова), не просто оплакивают судьбу девушки, а в первую очередь выражают бессильное горе ее матери. В них слышится увещевание: не только ради себя, но и ради матери королевна должна прекратить пассивно принимать то, что с ней происходит. В них также можно различить оттенок обвинения: если бы королевна не повела себя как маленькая, выронив и потеряв платок, а затем позволив камеристке занять свое место, Фалада бы не погиб. Во всем дурном, что произошло, девушка виновата сама: она не сумела отстоять себя, поэтому даже говорящая лошадь не может избавить ее от несчастья.

Сказка о гусятнице сосредоточивает наше внимание на трудностях, которые человек встречает на жизненном пути: они связаны с достижением сексуальной зрелости, обретением независимости, самореализацией. Опасности должны быть преодолены, испытания пройдены, решения приняты, но сказка утверждает, что если ты остаешься верен себе и своим ценностям, то, вопреки тому, что временами положение вещей представляется отчаянным, все закончится хорошо. И разумеется, сказка подчеркивает (как явно это соответствует развитию и разрешению эдиповой ситуации!), что тот, кто, повинуясь непреодолимому желанию, захватит чужое место, тем самым погубит себя. Войти в свои права сможет лишь тот, кто делом заслужит их.

Убедимся еще раз, насколько глубже содержание этой сказки, занимающей не более пяти страниц печатного текста, нежели содержание истории «Паровозик — молодец!». Это современное сочинение, завоевавшее широкую популярность, также побуждает читателя верить в то, что он в конце концов преуспеет, если как следует постарается. Подобные тексты действительно вселяют в ребенка надежду и таким образом служат благой, пусть и узкой цели. Но они не затрагивают находящихся на более глубоком, бессознательном уровне желаний и тревог ребенка, а в конечном счете именно они препятствуют доверию ребенка к себе в его повседневной жизни. Подобные сюжеты ни прямо, ни косвенно не помогают ребенку обнаружить собственные глубинные тревоги и не приносят облегчения на уровне этих весьма насущных для него переживаний. Вопреки морали сказки о Паровозике успех сам по себе не может обеспечить разрешение внутренних проблем. В противном случае мы не встречали бы такого количества взрослых, которые, прилагая усилия вновь и вновь, внешне добиваются успеха, однако этот успех не помогает облегчить трудности, переживаемые ими во внутреннем мире.

Дело не в том, что ребенок «просто» боится неудачи как таковой, хотя эти опасения также связаны с его тревогой. Но, по-видимому, именно так полагают авторы подобных текстов, — возможно, оттого, что взрослых прежде всего пугают именно неудобства, которые в реальном мире влечет за собой неудача. Детские же тревоги, связанные с неудачами, определяются следующей мыслью: «Если я не справлюсь, я окажусь покинут, отвергнут и полностью уничтожен». Таким образом, в психологическом отношении видению ребенком последствий его неудачи соответствует только такой сюжет, где персонажа ждет гибель от рук великана-людоеда или другого злодея, если он не справится с узурпатором своими силами.

Итоговый успех не имеет значения для ребенка, если исподволь ощущаемые им бессознательные тревоги не находят своего разрешения. В сказке это разрешение символически воплощается в виде смерти злодея. Без этого, даже если герой по праву займет подобающее ему место, читатель будет ощущать незавершенность случившегося, ведь, если зло продолжит свое существование, сохранится и угроза с его стороны.