О пользе волшебства

Сказка в косвенной форме повествует о деструктивных последствиях попыток справиться с житейскими проблемами за счет регресса и отрицания: и то и другое вредит способности разрешить проблему. Оказавшись в лесу в первый раз, Гензель поступил правильно, с умом, отметив путь до дома белыми камешками. Во второй раз он повел себя иначе и не пустил в ход свой ум. Он жил возле большого леса и должен был знать, что птицы склюют хлебные крошки; вместо того чтобы их разбрасывать, ему следовало изучить приметы по дороге через лес, чтобы найти путь назад. Но отрицание и регрессия (именно их символизирует возвращение домой) привели к тому, что Гензель в значительной степени утратил находчивость и способность ясно мыслить. Страх голодной смерти, можно сказать, отбросил его назад. Ему стало казаться, что единственное, что поможет найти выход из трудной ситуации, — это пища (хлеб символизирует здесь пищу как таковую), причем под действием тревоги Гензель понимает выражение «найти выход» буквально, пытаясь отыскать дорогу по хлебным крошкам. На этом примере мы видим, какие ограничения влечет за собой фиксация на примитивных уровнях развития, вызванная страхом.

История Гензеля и Гретель отражает тревоги маленького ребенка и задачи, которые ему следует научиться выполнять: он должен преодолеть и сублимировать примитивные желания, которые побуждают его замыкаться в себе (что неправильно). Ребенок должен усвоить, что, если он не освободится от них, родители (или общество) вынудят его к этому против его воли. Точно так же мать перестала кормить его грудью, почувствовав, что для этого пришла пора. Наша сказка дает символическое выражение этим переживаниям, имеющим непосредственное отношение к матери. По этой причине на протяжении всей сказки отец остается на втором плане и принимает лишь незначительное участие в событиях. Именно таким он предстает перед ребенком в ранний период жизни, тогда как фигура матери имеет исключительно большое значение в обоих своих аспектах — благотворном и опасном.

Итак, Гензель и Гретель разочаровываются в своей способности разрешить проблему в реальности: надежда на пищу как источник безопасности (речь идет о хлебных крошках, с помощью которых они отмечают путь) не оправдывается. В итоге они регрессируют, давая полную волю оральным тенденциям. Пряничный домик символизирует существование, основанное на наиболее примитивных способах удовлетворения. Гензелю и Гретель, оказавшимся под действием неконтролируемого желания, даже в голову не приходит, что они уничтожают убежище. А ведь когда птицы склевали хлебные крошки, дети получили предупреждение: «пожирать» что-либо не следует.

Жадно поедая крышу и окна пряничного домика, дети тем самым показывают, с какой готовностью они съели бы кого-нибудь не из числа домашних вне своего жилища. Именно этот страх они проецируют на родителей, видя в нем причину своего изгнания. Дети слышат голос, вопрошающий: «Кто грызет и гложет дом?» (76)[96], но обманывают себя: это ветер шумит, говорят они и продолжают есть, ни о чем не беспокоясь.

Образ пряничного домика незабываем — настолько он привлекателен. А как велик риск, которому подвергнется тот, кто поддастся искушению! Ребенок понимает, что, подобно Гензелю и Гретель, он захочет съесть пряничный домик, невзирая ни на какие опасности. Домик символизирует жадность, характерную для оральной стадии, и то, как трудно устоять перед связанным с ней искушением. Сказка — это своего рода букварь, по которому дети учатся читать в своей душе, пользуясь языком образов — единственным языком, который обеспечивает понимание в том возрасте, когда интеллектуальная зрелость еще не достигнута. Ребенка нужно познакомить с этим языком, подвергнуть его воздействию; он должен научиться отвечать на звучащие на нем призывы, коль скоро ему предстоит стать властителем своей души.

Приведем простые примеры связанного с предсознанием содержания сказочных образов (на самом деле оно гораздо богаче). В сновидениях, так же как и в фантазиях и в воображении ребенка, дом как место, где мы живем, может выступать символом тела, обычно материнского. Пряничный домик, который можно проглотить, символизирует мать: ее тело служит источником пищи для ребенка. Таким образом, дом, который, не заботясь ни о чем, поедают счастливые Гензель и Гретель, с точки зрения бессознательного символизирует хорошую мать, которая предлагает свое тело как источник пищи. Это та самая Мать — Подательница Всего, которую надеется отыскать где-то на свете каждый ребенок, после того как его собственная мать начинает предъявлять к нему требования и налагать на него ограничения. Вот почему, влекомые надеждами, Гензель и Гретель не слушают тихого голоса, который взывает к ним и спрашивает, что они творят: этот голос — их «овнешненная» совесть. Дети охвачены жадностью; им кажется, что удовольствия, сопряженные с оральным удовлетворением, сводят на нет всю прежде терзавшую их оральную тревогу. Одураченные, они думают, что попали в рай.