О пользе волшебства

В изложении Перро «Красная Шапочка» в значительной мере утрачивает обаяние из-за того, что нам очевидно: волк в этой сказке не прожорливый зверь, но метафора, и эта метафора сдерживает воображение слушателя. Подобные упрощения и однозначно выраженная мораль превращает то, что могло бы стать сказкой, в поучительную историю, в которой, что называется, все разложено по полочкам. Из-за этого слушатель не может дать волю воображению и наделить сказку личностным смыслом. Перро разъясняет все до последней буквы, он рационально интерпретирует замысел своей истории и в результате оказывается в плену своей интерпретации. К примеру, когда девочка раздевается, ложится к волку в постель, а тот говорит ей, что сильные руки нужны ему для того, чтобы крепче ее обнять, воображению не остается никакой пищи. Волк прямо и недвусмысленно соблазняет Красную Шапочку; она не пытается ни убежать, ни защищаться, а это значит, что либо она глупа, либо желает поддаться соблазну. Но в обоих случаях подобный персонаж вовсе не годится для идентификации. Из-за этих подробностей на месте наивной, симпатичной девочки, которую убедили пренебречь предостережениями матери и которая развлекается невинным, с ее точки зрения, способом, появляется не кто иная, как падшая женщина.

Если кто-то разъясняет смысл сказки ребенку, он уничтожает ее ценность для него. Перро поступает еще хуже: он, можно сказать, не оставляет на теле смысла живого места. Во всех хороших сказках можно выделить несколько смысловых уровней, и никто, кроме самого ребенка, не знает, какие смыслы имеют для него значение в настоящий момент. Подрастая, ребенок обнаруживает новые аспекты в хорошо знакомых сказках, и благодаря этому он убеждается, что его понимание стало более зрелым, ведь теперь в той же самой истории ему открывается столько нового! Но это может произойти лишь тогда, когда ребенка не наставляют, объясняя, как ему следует понимать сказку. Лишь в тех случаях, когда ребенок спонтанно, руководствуясь интуицией, обнаруживает доселе скрытые смыслы, сказка в полной мере обретает для него свое значение. Это открытие превращает ее из того, что он получает извне, в то, что он отчасти создает сам для себя.

Братья Гримм излагают две версии сказки, что крайне необычно для них[101]. В обоих случаях и сказка, и ее заглавный персонаж именуются «Красная Шапочка», оттого что «шапочка эта была ей очень к лицу и никакой другой она носить не хотела» (120)[102].

В основе этой сказки (как и сказки о Гензеле и Гретель) лежит опасность быть съеденным. Аналогичные базовые психологические констелляции[103], периодически возникающие в ходе развития любого индивида, могут найти воплощение в самых разных судьбах и отразиться в самых разных типах личностного устройства (что зависит от опыта, приобретенного индивидом в других жизненных сферах, и от того, как он объясняет его себе). Равным образом, хотя количество базовых тем, затронутых в сказках, ограниченно, с их помощью получают отражение самые разные стороны нашего опыта: все зависит от того, как именно разрабатывается в тексте тот или иной мотив и в каких событиях он проявляется. В «Гензеле и Гретель» отражены трудности и тревоги ребенка, вынужденного отказаться от зависимого отношения к матери и освободиться от оральной фиксации. «Красная Шапочка» касается некоторых важнейших проблем девочки школьного возраста, связанных с тем, что на уровне бессознательного она не освободилась от эдиповых привязанностей; ей необходимо разрешить эти проблемы, поскольку для нее велика опасность стать жертвой соблазнителя.

В обеих этих сказках домик в лесу и родительский дом суть одно и то же, воспринимаемое по-разному из-за изменения психологической ситуации. У себя дома Красная Шапочка находится под защитой родителей, это беззаботная девочка-подросток. Как принято выражаться, она вполне справляется со своей жизненной ситуацией. В доме бабушки (а бабушка стара и слаба) та же девочка оказывается беспомощной: в результате встречи с волком она полностью лишается способности действовать.

Гензель и Гретель, жертвы оральной фиксации, полностью захвачены желанием съесть пряничный домик — символическое замещение плохой матери, которая их покинула (то есть вынудила их покинуть родительский дом). Они не задумываясь сжигают волшебницу в печке, будто это пища, которую следует приготовить, чтобы съесть. Для Красной Шапочки оральная фиксация осталась в прошлом: она не испытывает деструктивных побуждений, связанных с оральным началом. В психологическом отношении между оральной фиксацией, символически представленной в виде каннибализма (основная тема «Гензеля и Гретель»), и тем, как Красная Шапочка наказывает волка, имеется огромная дистанция. Волк в «Красной Шапочке» — это соблазнитель. Но если говорить о явном содержании сказки, то он не делает ничего противоестественного: волк пожирает людей, чтобы прокормиться. И хотя персонажи «Красной Шапочки» расправляются с волком необычным способом, в том, что человек убивает волка, также нет ничего из ряда вон выходящего.