О поврьяхъ, суевріях и предразсудкахъ русскаго народа

Собственно въ болтовн заговора, конечно, не можетъ быть никакого смысла и значенія, какъ, повидимому, и самъ народъ утверждаетъ пословицами и поговорками своими: языкъ безъ костей – мелетъ; собака лаетъ, втеръ носитъ; крикомъ изба не рубится; хоть чортомъ зови, да хлбомъ корми и проч. Это подтверждается еще и тмъ, что на одинъ и тотъ же случай есть множество различныхъ, но, по мннію народа, равносильныхъ заговоровъ. Но народъ при всемъ томъ вритъ, что кто уметъ произнести заговоръ, какъ слдуетъ, не только языкомъ, но и душой, соблюдая при томъ вс установленные для сего, по таинственному преданію, пріемы и условія, тотъ успетъ въ своемъ дл. Стало быть, народъ вритъ въ таинственную силу воли, въ дйствіи духа на духъ, на незримыя по себ и невдомыя силы природы, которыя, однакоже, обнаруживаются затмъ въ явленіяхъ вещественныхъ, доступныхъ нашимъ чувствамъ. Нельзя не сознаться, что это съ одной стороны свыше понятій нашихъ, можетъ быть даже противно тому, что мы привыкли называть здравымъ смысломъ, – но что это въ сущности есть тоже самое явленіе, которое, нсколько въ иномъ вид, ученые наши прозвали животнымъ магнетизмомъ. Все это отнюдь не служитъ ни доказательствомъ, ни объясненіемъ, а такъ сказать однимъ только намекомъ и предостереженіемъ.

Передать силу заговора можно, по народному поврью, только младшему лтами; обнаруживъ заговоръ гласно, самъ лишаешься способности заговаривать, а будешь молоть одни безсильныя слова; у заговорщика, во многихъ случаяхъ, должны быть непремнно вс зубы цлы, иначе онъ заговаривать не можетъ; если употребить заговоръ во зло, то, хотя бы это и удалось на сей разъ, человкъ, однако-же, на будущее время теряетъ способность заговаривать; но должно пояснить примромъ, что именно, по народному поврью, называется употребить заговоръ во зло: заговоръ отъ червей составленъ для скотины и лошадей; если же баринъ принудитъ знахаря заговорить червей на собак, то это на сей разъ удастся, но впередъ уже черви никогда этого знахаря не послушаются. Многіе заговоры читаются натощакъ, на порог, въ чистомъ пол, лицомъ къ востоку, на ущербъ луны, по легкимъ днямъ (вторникъ, среда, суббота), или наоборотъ, по чернымъ днямъ, если заговоръ принадлежитъ къ чернокнижію – дни эти поименованы ниже; другіе заговоры читаются на втеръ, надъ проточной водой, на восход или на закат солнца, подъ осиной[3], подъ связанными сучьями двухъ березокъ (отъ лихорадки), надъ ковшемъ или черепкомъ воды, надъ волосами, ногтями или слдомъ (собранною землею изъ-подъ ступни) того человка, кого надо испортить или влюбить; и вс почти заговоры читаются шепотомъ или про себя, втихомолку, такъ чтобы никто о томъ не зналъ, не вдалъ[4]. Есть, наконецъ, сверхъ всего этого множество особыхъ примтъ, по коимъ заключаютъ объ успх предпринимаемаго заговора. Списокъ о чернокнижіи считаетъ 33 дня въ году, въ кои кудесники совершаютъ свои чары: января 1, 2, 4, 6, 11, 12, 19 и 20; февраля 11, 17, 28; марта 1, 4, 14 и 24; апрля 3, 17 и 18; мая 7 и 8; іюня 17; іюля 17 и 21; августа 20 и 21; сентября 10 и 19; октября 6; ноября 6 и 8; декабря 6, 11 и 18; понедльникъ и пятница, какъ извстно, считаются тяжелыми или черными днями, въ кои ничего не должно предпринимать, а по мннію нкоторыхъ, не должно и работать. Равноденственные дни также принадлежатъ кудесникамъ, и извстная воробьиная ночь на Украин посвящена вдьмамъ. Первая и послдняя четверть луны вообще почитаются временемъ удобнымъ для предпріятій всякаго рода, хозяйственныхъ и другихъ распоряженій – а полнолуніе и новолуніе временемъ мене къ тому пригоднымъ.

Большая часть заговоровъ начинаются словами: на мор на океан – и во многихъ поминается блъ-горючъ камень алатырь. На Руси есть городъ Алатырь – не мене того, однако же, никто не объяснилъ досел, какой это таинственный камень. Иные полагали, что это долженъ быть янтарь, но, кажется, это неосновательная догадка. Разъ только удалось мн выпытать прямо изъ устъ крестьянина объясненіе, которое, впрочемъ, ровно ничего не объясняетъ: на Воздвиженье зми собираются въ кучу, въ ямы, пещеры, яры, на городищахъ, и тамъ-де является блый, свтлый камень, который зми лижутъ, насыщаясь имъ, и излизываютъ весь; это и есть блъ-горючъ-камень алатырь. Къ сказк этой, вроятно, подало поводъ то, что зми залегаютъ и замираютъ на зиму, почему народъ и искалъ объясненія, чмъ он въ это время питаются, и придумалъ камень алатырь: осенью же он точно собираются для приплода въ кучи.