О поврьяхъ, суевріях и предразсудкахъ русскаго народа

О снотолкованіяхъ должно сказать почти тоже; предоставляемъ всякому судить, по собственному убжденію, о возможности предвщательныхъ сновъ, кои могутъ рождаться у соннаго ясновидящаго, какъ и наяву; обыкновенныя жъ грезы, какъ всякому извстно, бываютъ слдствіемъ думы, дйствій и бесды въ продолженіе дня, или же происходятъ отъ причинъ физическихъ: отъ прилива крови или давленія на извстные части мозга, изъ коихъ каждая, безспорно, иметъ свое назначеніе. Связь эту и послдствія ея каждый самъ легко можетъ испытать: изучите немного черепословіе, дайте пріятелю покрпче заснуть и начните осторожно нажимать пальцемъ – хоть на-примръ органъ музыки; продолжайте, усиливая давленіе, до просыпа спящаго; тогда спросите его, что ему грезилось? и вы услышите, къ удивленію своему, что ему снилось что нибудь весьма близкое къ предмету этого органа. Это доказываетъ, что физическое вліяніе разнаго рода, зависящее отъ сотни случайныхъ обстоятельствъ, рождаетъ сонъ того или другаго рода, измняемый и дополняемый настройствомъ души, – а мы ищемъ въ сихъ случайностяхъ будущую свою судьбу.

О кудесничеств, чарахъ, гаданіи разнаго рода, – сошлюсь на книгу Сахарова, не желая повторять однажды напечатанное.

IV. Заговоры.

Заговоры – которые у насъ обыкновенно совершаются съ молитвой, потому что народъ нашъ страшится чернокнижія, – хотя изрдка есть люди, коимъ невжество народа приписываетъ связи съ нечистымъ – заговоры составляютъ для меня самый загадочный предметъ, между всми поврьями и суевріями; я признаюсь, что неохотно приступаю теперь къ рчи объ немъ, чувствуя напередъ недостаточность, неполноту свденій моихъ и убжденій. Всякому, кто займется подобнымъ изслдованіемъ на дл, легко убдиться, что тутъ кроется не одинъ только обманъ, а еще что нибудь другое. Если самый способъ дйствія признать обманомъ, потому что убжденіе наше отказывается врить тому, въ чемъ мы не видимъ ни малйшаго слда, смысла – то все еще остается ршить, какія же именно невидимыя нами средства производятъ видимыя нами дйствія? Будемъ стараться, при всякомъ удобномъ случа, разыскивать и разъяснять ихъ; по мр этихъ разъясненій, мнимыя чудеса будутъ переходить изъ области заговоровъ въ область естественныхъ наукъ, и мы просвтимся. Уже этой одной причины, кажется, достаточно для того, чтобы не пренебрегать, какъ обыкновенно длаютъ, симъ предметомъ; жаль, что ученые испытатели природы, копаясь по цлымъ годамъ надъ каплею гнилаго настоя и отыскивая въ ней микроскопическихъ наливняковъ, не посвятятъ средствъ и силъ своихъ сему боле общему и важному предмету, о коемъ они, не зная его вовсе, по одному только предубжденію относятся презрительно.

Заговоры, въ томъ вид, какъ они иногда съ большимъ трудомъ достаются въ наши руки, состоятъ въ нсколькихъ таинственныхъ по смыслу словахъ, коихъ образцы можно видть въ изданіи г. Сахарова. Ниже приложено нсколько изъ мною собранныхъ, для примра. Въ нихъ то общее, что посл обычнаго вступленія, въ коемъ крестятся, благословляются, поминаютъ море-океанъ, блъ-горючъ-камень алатырь и пр., слдуетъ первая половина заговора, состоящая изъ какого-то страннаго иносказанія или примра, взятаго, повидимому, весьма не кстати, изъ дальнихъ и невдомыхъ странъ; а затмъ уже заговорщикъ обращается собственно къ своему предмету или частному случаю, примняя первое, сколько можно, ко второму и оканчивая заклинаніе свое выраженіемъ: слово мое крпко, быть по моему, или аминь. Мы видимъ въ заговорахъ, вообще, невжественное смшеніе духовныхъ и мірскихъ – святыхъ и суеврныхъ понятій. Невжеству народа, простот его, а не злонамренности, должно приписать такое суесвятство и кощунство. Таковы заговоры любовные, заговоры отъ укушенія зми или собаки, отъ поруба или кровотеченія, отъ ружья или пули, отъ огня или пожара и проч. – Есть еще особый родъ заговоровъ, соединяющихъ въ себ молитву и заклятіе; сюда, напр., принадлежитъ заговоръ идучи на судъ, гд заговорщикъ испрашиваетъ себ всхъ благъ, а на противниковъ своихъ и неправедныхъ судей накликаетъ вс возможныя бдствія. Я очень жалю, что этотъ замчательный образчикъ смси чернаго и благо, тьмы и свта, не можетъ быть здсь помщенъ, и что воообще нельзя отыскать о семъ предмет все то, что было бы необходимо, для нкотораго разъясненія его.