О поврьяхъ, суевріях и предразсудкахъ русскаго народа

Все на свт легче осмять, чмъ основательно опровергнуть, и ногда даже легче, нежели дать ему вру. Подробное, добросовстное разбирательство, сколько въ какомъ поврь есть или могло быть нкогда смысла, на чемъ оно основано и какую ему теперь должно дать цну и гд указать мсто – это не легко. Едва ли однако же можно допустить, чтобы поврье, пережившее тысячелтія и принятое милліонами людей за истину, было изобртено и пущено на втеръ, безъ всякаго смысла и толка. Коли есть поврья, рожденныя однимъ только празднымъ вымысломъ, то ихъ очень немного; – и даже у этихъ поврій есть, покрайней мр, какой нибудь источникъ, напримръ: молодцеванье умниковъ или бойкихъ надъ смирными; стараніе поработить умы самымъ сильнымъ средствомъ – общественнымъ мнніемъ, противъ котораго слишкомъ трудно спорить.

У насъ есть поврья – остатокъ или памятникъ язычества; они держатся потому только, что привычка обращается въ природу, а отмна стараго обычая всегда и везд встрчала сопротивленіе. Сюда же можно причислить вс поврья русскаго баснословія, которое, по всей вроятности, въ связи съ отдаленными временами язычества. Другія поврья придуманы случайно, для того, чтобы заставить малаго и глупаго, окольнымъ путемъ, длать или не длать того, чего отъ него прямымъ путемъ добиться было бы гораздо трудне. Застращавъ и поработивъ умы, можно заставить ихъ повиноваться, тогда какъ пространныя разсужденія и доказательства, ни малаго, ни глупаго, не убдятъ и, во всякомъ случа, допускаютъ докучливыя опроверженія.

Поврья третьяго разряда, въ сущности своей, основаны на дл, на опытахъ и замчаніяхъ; поэтому ихъ неправильно называютъ суевріяміи; они врны и справедливы, составляютъ опытную мудрость народа, а потому знать ихъ и сообразоваться съ ними полезно. Эти поврья безспорно должны быть вс объяснимы изъ общихъ законовъ природы: но нкоторыя представляются до времени странными и темными.

За симъ непосредственно слдуютъ поврья, основанныя также въ сущности своей на явленіяхъ естественныхъ, но обратившіяся въ нелпость по безсмысленному ихъ примненію къ частнымъ случаямъ.

Пятаго разряда поврья изображаютъ духъ времени, игру воображенія, иносказанія – словомъ, это народная поэзія, которая, будучи принята за наличную монету, обращается въ суевріе.

Къ шестому разряду, наконецъ, должно причесть – можетъ быть только до поры до времени – небольшое число такихъ поврій, въ коихъ мы не можемъ добиться никакого смысла. Или онъ былъ утраченъ по измнившимся житейскимъ обычаямъ, или вслдствіе искаженій самого поврья, или же мы не довольно изслдовали дло, или, наконецъ, можетъ быть въ немъ смыслу нтъ и не бывало. Но какъ всякая вещь требуетъ объясненія, то и должно замтить, что такія вздорныя, уродливыя поврья произвели на свтъ, какъ замчено выше, или умничанье, желаніе знать боле другихъ и указывать имъ, какъ и что длать, – или пытливый, любознательный умъ простолюдина, доискивающійся причинъ непонятнаго ему явленія; эти же поврья нердко служатъ извиненіемъ, оправданіемъ и утшеніемъ въ случаяхъ, гд боле не къ чему прибгнуть. Съ другой стороны, можетъ быть, нкоторыя безсмысленныя поврья изобртены были также и съ тою только цлію, чтобы, пользуясь легковріемъ другихъ, жить на чужой счетъ. Этого разряда поврья можно бы назвать мошенническими.

Само собою разумется, что разряды эти на дл не всегда можно такъ положительно разграничить; есть переходы, а многія поврья безъ сомннія можно причислить и къ тому и къ другому разряду; опять иныя упомянуты у насъ, по связи своей съ другимъ поврьемъ, въ одномъ разряд, тогда какъ они въ сущности принадлежатъ къ другому. Такъ, напримръ, вс лицеди нашего баснословія принадлежатъ и къ остаткамъ язычества, и къ разряду вымысловъ піитическихъ, и къ крайнему убжищу невжества, которое не мене, какъ и самое просвщеніе, хотя и другимъ путемъ, ищетъ объясненія непостижимому и причины непонятныхъ дйствій. Лица эти живутъ и держатся въ воображеніи народномъ частію потому, что въ быту простолюдина, основанномъ на трудахъ и усиліяхъ тлесныхъ, на жизни суровой, – мало пищи для духа; а какъ духъ этотъ не можетъ жить въ бездйствіи, хотя онъ и усыпленъ невжествомъ, то онъ и уносится, посредствомъ мечты и воображенія, за предлы здшняго міра. Не мене того пытливый разумъ, изыскивая и не находя причины различныхъ явленіи, въ особенности бдствій и несчастій, также прибгаетъ къ помощи досужаго воображенія, олицетворяетъ силы природы въ каждомъ ихъ проявленіи, сваливаетъ все на эти лица, на коихъ нтъ ни суда, ни расправы, – и на душ какъ будто легче.