О праве войны и мира

1. Когда побежденным сохраняется их власть, то это происходит не только по соображениям человечности, но зачастую также еще по соображениям благоразумия. В числе установлений Нумы заслуживает одобрения предписание, согласно которому исключалось пролитие крови из богослужения Термину; это служило знамением того, что для обеспечения спокойствия и прочного мира нет ничего полезнее, чем замыкаться в своих собственных границах (Плутарх, «Римские вопросы», XV). Отлично сказано у Флора: «Труднее освоить, нежели покорить провинции, они приобретаются силой, удерживаются правосудием». С этим сходно следующее место у Тита Ливия: «Легче добыть что-либо по частям, нежели сохранить все в целом» (кн. XXXVII) и изречение императора Августа у Плутарха: «Создать великую империю путем завоеваний не столь трудно, сколь управлять ею». Послы царя Дария сказали Александру: «Опасная вещь – чужое государство; затруднительно удерживать то, чего не в состоянии схватить. Легче приобрести некоторые вещи, нежели их сохранить; клянемся Геркулесом, насколько легче захватить что-либо, нежели удержать!»

2. Индус Калан[1466], а до него Эбар, приближенный Кира, поясняли сказанное примером сухой кожи, которая топорщится с одной стороны, когда ее жмут с другой; а Т. Квинций у Тита Ливия приводит сравнение с черепахой[1467], неуязвимой для ударов, пока она спрятана под своим панцирем, но уязвимой для нападений и беззащитной, как только высунется наружу какая-нибудь ее часть (кн. XXVIII). Платон в книге третьей диалога «Законы» приводит изречение Гесиода: «Половина дороже целого».

Аппиан указывает, что было немало народов, готовых вступить под господство римлян, но ими отвергнутых: тогда как прочим были даже поставлены цари. По суждению Сципиона Африканского, уже в его время Рим имел столь обширные владения, что стремиться к дальнейшим приобретениям было бы проявлением алчности; лучше было довольствоваться имеющимся, чтобы не утратить ничего из ранее приобретенного (Валерий Максим, кн. IV, гл. 1). Поэтому в то торжественное песнопение при очистительной жертве, приносимой по окончании каждого цензорского пятилетия, в котором Богам возносились мольбы о преуспеянии и возвеличении Римского государства, Сципион внес исправление в виде моления о сохранении государства навеки от поражений[1468].

VIII. Примеры, а также соображения касательно изменения формы правительственной власти у побежденных

Лакедемоняне, а сначала афиняне, не притязали ни на какое господство над завоеванными ими государствами, они ограничивались пожеланием, чтобы те учредили форму правления наподобие их собственной формы правления: лакедемоняне – под властью знатных граждан, афиняне – под властью народа, как мы узнаем от Фукидида (кн. I), Исократа («Панафинейская речь»), Демосфена («О Херсонесе») и самого Аристотеля (кн. IV, гл. 11; кн. V, гл. 7; см. Диодор Сицилийский, кн. XIII и XV). То же самое сказано у писателя тех времен Хениоха в одной комедии:

Тогда к ним подошли две женщины
В негодовании; одной названье – Знать,
Другая же – Народное правление.
По наущенью их все предались безумию.

По сообщению Тацита, сходного образа действий держался Артабан в Селевкии: «Он отдал простой народ под власть знатным, в своих интересах; ибо власть народа граничит со свободой, господство же немногих весьма приближается к царскому деспотизму» («Летопись», кн. VI). Но вопрос о том, способствуют ли безопасности победителя такого рода изменения правления, не входит в предмет нашего исследования.

IX. Если надлежит принять на себя верховную власть, то представляется правильным сохранить ее хотя бы отчасти за побежденными

Если же небезопасно отказаться от всякого господства над побежденными, то все же возможно ограничиться сохранением некоторой доли власти самим побежденным или их государям. Тацит упоминает об обычае римского народа «превращать царей в орудие его господства». У него же Антиох именуется «богатейшим из подвластных царей» («История», кн. II). В толкованиях на Музония, а также у Страбона, в конце книги шестой, сказано: «Цари – подданные римлян». Лукан пишет:

И багряница любая – служанка оружия Рима[1469]

.

Так, у иудеев скипетр остался в Синедрионе даже после конфискации государства у Архелая. Эвагор, царь кипрский, по словам Диодора Сицилийского (кн. XV), высказывал готовность повиноваться персидскому царю, но именно как царь повинуется царю. Победив Дария, Александр неоднократно предлагал ему остаться повелевать другими, самому же ему повиноваться Александру (кн. XVII)[1470].