О праве войны и мира

2. Родившиеся дети могут нести обязательства по долгу государства, составляя часть последнего, не менее чем сами родители, что же касается еще не родившихся детей, то, по-видимому, такое основание не представляется достаточным и требуется еще иное, а именно – или связанное с необходимостью питать детей согласие, прямо выраженное родителями, которое даже может обязать детей навсегда, или связанное с самим предоставлением питания, когда дети обязываются до тех пор, пока их услуги не покроют всех издержек на их содержание. Если же господину дается какое-либо большее право в отношении их, то это, по-видимому, проистекает из внутригосударственного права, предоставляющего господам возможность свыше меры допускаемой справедливостью.

IX. Как следует поступать там, где рабство пленников – не в обычае?

1. Но если у каких-нибудь народов не в обычае это право порабощения на войне, то лучшим образом действий будет обмен пленных, а следующим – отпуск на волю за справедливый выкуп. Каков же должен быть выкуп? Размер последнего не поддается точному определению, но человечность учит, что он не должен превышать таких размеров, что по его уплате пленник лишится самого необходимого. Даже внутригосударственные законы предоставляют соответствующие льготы многим, лицам, которые становятся должниками вследствие своих собственных действий.

В некоторых местах размер выкупа пленных определяется договорами и обычаями, как, например, у греков он был некогда- определен в размере одной мины[1456]; ныне же среди воинов – в размере месячной платы солдату. Плутарх рассказывает, что некогда войны между коринфянами и мегарянами велись «гуманно и так, как приличествует между народами единокровными» («Греческие вопросы»). Если кто-нибудь попадал в плен, то неприятель обращался с ним, как с гостем, и, получив ручательство в уплате выкупа, отпускал домой. Отсюда произошло название «военный гость».

2. Возвышенным духом проникнуты следующие слова Пирра, заслужившие похвалу Цицерона:

Не злата требую себе[1457]

, но выкупа,Не златом, но железом взвесим нашу жизнь.
Чью доблесть участь боя пощадит,
Того свободу я, конечно, пощажу.

Несомненно, Пирр верил в справедливость войны, которую он вел. Тем не менее он считал, что следует пощадить свободу тех, кто был вовлечен в войну под благовидным предлогом.

Подобным же образом Ксенофонт прославляет образ действия Кира («Воспитание Кира», кн. II), Полибий – поступки Филиппа Македонского после победы при Херонее, Курций – образ действий Александра по отношению к скифам, Плутарх – поведение царя Птоломея и Димитрия, соперничавших между собой не столько в военных действиях, сколько в милосердии по отношению к пленным. Дромихет, царь готов[1458], военнопленного Лисимаха сделал своим гостем и, дав ему возможность удостовериться как в бедности, так и в любезности гетов, убедил его в том, чтобы он впредь предпочел иметь в гетах друзей, а не врагов (Страбон, кн. VII).

Глава XV Ограничения, касающиеся приобретения власти

I. Какими пределами внутренней справедливости ограничено приобретение верховной власти?

II. Похвально воздерживаться от права приобретения власти над побежденными.

III. Не отличая их от победителей.

IV. Или оставляя верховную впасть тем, кто владел ею ранее.

V. Иногда поставив гарнизоны.

VI. Или же обложив данью и тому подобной податью.

VII. Доказательство пользы такого рода смягчения.

VIII. Примеры, а также соображения касательно изменения формы правительственной власти у побежденных.

IX. Если надлежит принять на себя верховную власть, то представляется правильным сохранить ее хотя бы отчасти за побежденными.

X. Или же, конечно, сохранить им некоторую свободу.

XI. Особенно в деле вероисповедания.

XII. С побежденными следует по крайней мере обходиться милосердно. Почему?

I. Какими пределами внутренней справедливости ограничено приобретение верховной власти?