О природе сакрального. К истокам духовного опыта

Шаман является субъектом и объектом ритуальных актов и мифов, жрецом и жертвой, Творцом и тварью одновременно126. Он – первейший знаток традиции, первейший интеллигент, то есть созидатель и хранитель культуры, но и более природный, чем кто-либо другой, что выражается в легендах о колдунах-оборотнях, в самом шаманском костюме, подчеркивающем его полуприродность. В этом главное отличие первобытного мага от поздних священнослужителей. Только он способен осуществлять «двустороннюю коммуникацию: и от людей к духам, и от духов к людям»127, в то время как жрецы, оракулы, пророки способны либо взывать к инобытию, либо слышать его голос. В шамане соединен экстатик и одержимый, говорящий и слышащий. Всей своей деятельностью шаман манифестирует способность контактировать со всеми уровнями психики – как с архаическими, роднящими с животными предками пластами бессознательного128, так и со сверхсоциальным «Сверх-Я». Шаман выступает как бы посредником между прошлым и будущим, человеком как с дочеловеческими свойствами, так и с перспективными – сверхчеловеческими. Раздвоенность, «двоедушие» (одно из славянских названий колдуна – «двоедушник») шамана позволяет ему приносить себя в жертву, умирать в ритуале камлания, и возрождаться с новыми свойствами, обогащенным ответом инобытия, тогда как в позднем язычестве жертва и жрец были разъединены, сохраняя лишь символическую связь.