О природе смеха

Теперь рассмотрим такой пример. Субъект сексуально возбужден, его организм взывает к порождению новой жизни, а условий для этого нет. Следовательно, нет и возможности сбросить накопившуюся половую энергию через «низ». Причин тому может быть множество — и у людей, и у животных.

Однако при этом нужно учитывать следующее обстоятельство. Подавляющее большинство видов животного мира испытывает сексуальное напряжение только в пределах брачного сезона.

Людей же данное напряжение так или иначе сопровождает круглый год. Кроме того, человеку приходится сплошь и рядом сдерживать свои сексуальные порывы из-за ограничений, налагаемых культурной средой.

Здесь мы подошли непосредственно к теме смеха. Чем же отличается смех от «ржания»? В общих чертах мы уже касались этого вопроса в начале книги.

Например, важно понять: усовершенствовался ли смех как вокальный сигнал по сравнению с «ржанием»?

Следует признать, что в этом смысле движение шло как раз в обратном направлении. Звуки «хо-хо-хо» («ха-ха-ха») не имеют той звучности и гулкости, что «го-го-го» («га-га-га»). Это произошло за счет превращения звонкого согласного звука «г» в глухой «х». При сильном хохоте иногда «х» звучит настолько глухо, что в отдельных случаях получается не «хо-хо-хо» («ха-ха-ха»), а нечто вроде «о-оо» («а-а-а»). Характерно, что, чем шире открыт рот, тем глуше смех^{60}.

Поскольку исследователи смеха нередко определяли его как интенсивный выдыхательный процесс, то возможно даже, что смех в форме хохота было бы более правильно называть не «голосовыми звуками», а «вокализированными выдохами». Не случайно этот процесс требует гораздо больших энергозатрат, чем, к примеру, движение конечностями. Человек может двигаться часами, но хохотать — минутами. От смеха он «выдыхается» скорее, чем, допустим, от бега. Достаточно проделать и то и другое, чтобы в этом убедиться. Таким образом, по энергозатратам «ржание» ни в какое сравнение не может идти с хохотом — мощным выбросом энергии за кратчайший промежуток времени.

И еще. Отдельные очереди голосовых звуков как выражение радости, удовольствия мы можем встретить и у животных. Подобным образом лает собака, когда с ней играют, или хрюкает свинья, когда ее чешут за ухом.

Настоящий же смех (сильный) — это, безусловно, специфическое явление, особенно когда он проявляется в форме приступа, припадка. Мы не видим, чтобы какое-либо животное выкладывалось в производстве озвученных выдохов настолько, что в финале могло даже упасть и в судорогах кататься по земле, а потом — и это тоже немаловажно — всем своим видом показывало, что испытало от этих крайне энергоемких действий чрезвычайное удовольствие.

Теперь снова о сексуально возбужденном субъекте, который в силу разных причин не может исполнить свою половую миссию.

Он «ржет», но призывы его напрасны. Однако же каждая новая очередь звуков «го-го-го» снижает его половое возбуждение, причем тем больше, чем энергичней он выдыхает воздух при их произнесении. Вокализации от этого звучат глуше — как «хо-хо-хо» и явно теряют свою призывную силу, но это его не смущает. Он интуитивно чувствует, что подобные выдохи-звуки несут ему облегчение. Так, на наш взгляд, происходило зарождение той функции смеха, которая характеризует его как механизм сброса нервного напряжения.

Вспомним теперь о всех параллелях между дыхательно-голосовыми органами и гениталиями. Тогда получим, что сильный смех при половам возбуждении - это форсированный сброс сексуальной энергии через «верх» человеческого тела.

Несовместимость смеха и полового акта (это касается главным образом мужчин — об этом см. с. 30 наст, изд.) может быть объяснена, видимо, высокой энергоемкостью смеха. Сбрасывая слишком большое количество сексуальной энергии в форме выдохов, он способен привести к тому, что половой акт вообще не состоится.

Здесь мы должны сделать некоторое отступление. Безусловно, рассматривая смех в подобном ключе, мы двигались в русле теории смеха Герберта Спенсера. Он первый ввел в научный оборот представление о смехе как о механизме разгрузки « избытка нервной энергии». Свои взгляды на сей счет ученый изложил в книге «Физиология смеха», опубликованной в 1860 году (см.: Спенсер 1998: 798—811). У Спенсера был ряд последователей. Например, Зигмунд Фрейд использовал его теорию — «тот взгляд на механизм смеха, который отлично подходит к нашему собственному кругу мыслей» (Фрейд 2001: 155) — для объяснения смеха как реакции на прозвучавшую остроту.