О природе смеха

Поэтому неудивительно, что во время «брачных игр» древних людей именно звуки мужского «ржания» стали использоваться для акустической «щекотки» женского пола: в них сошлись «толщина» голоса-пениса, его возбужденное состояние и ритмическое действие. Иными словами, «ржание» представляло собой брачный зов. Каждый мужчина старался вложить в издаваемые им вокализации максимум энергии^{55}.

Вспомним снова сказку про «ржущего» попа — одним своим «ржанием» он надеялся сексуально возбудить понравившуюся ему молодку. Акустическим контактом голоса и уха готовилась почва для тактильного контакта пениса и вульвы. Если женщина отвечала тоже «ржанием», то никакие другие методы для ее возбуждения — как, например, шутки в виде «щупанья» или стимуляция губ рта (как у животных — половых губ) — уже не требовались^{56}.

Дальнейшее развитие голоса в форме речи мало что изменило в этой последовательности действий — только лишь вместо переклички «ржанием» стало использоваться речевое общение: «Легли они вместе (служка из мужского монастыря и игуменья. — В. З.), говорили-говорили да грех и сотворили» (Афанасьев 1997:457); или: «Поговорили промеж себя (девка и ее полюбовник. — В. З.) и до того договорились, что гость взобрался на девку и ну валять ее во все лопатки» (Там же: 204)^{57}.

Речь часто называют «языком», видимо, признавая таким образом ведущую роль данного человеческого органа в развитии звуковых средств речи. Ср. в этой связи уже упоминавшуюся параллель: «язык = пенис» и те фольклорные примеры, в которых отражено повышение двигательной активности языка при половом возбуждении^{58}.

Известно, что мужчины, у которых язык «хорошо подвешен» и «хорошо работает», могут «уговорить», «уболтать» женщину, то есть склонить ее к совокуплению, почти не прикасаясь к ней самой^{59}. Ср. также следующий образ вокально-сексуальной символики: язык, как речь, проникает в ухо-вагину.

Итак, мы видим, что у многих видов животного мира голос-звук играет большую роль в установлении сексуального контакта. Это могут быть вокализации самого примитивного характера или же такой сложный вокальный продукт, как человеческая речь. Очевидно, что при половом возбуждении эрегированный пенис самца как видеосигнал и его голосовые звуки как аудиосигнал тождественны по своему значению: оба символизируют стремление к совокуплению. И тем не менее самка ориентируется преимущественно на звук. При этом даже внешность самца как источник информации отступает на второй план. Видимо, всё дело в том, что на ранних этапах развития видов представители обоих полов устанавливали контакт на значительном расстоянии друг от друга, причем голосовые «данные» сказывались преимущественно в случае самцов. Все необходимые сведения о самце самка получала из его брачного зова и в зависимости от этого делала свой выбор. Для самца же в данном случае подходила любая самка. Подобная форма вокальной коммуникации в период спаривания и сейчас существует у амфибий (например, у лягушек). От амфибий она, вероятно, перешла к рептилиям и затем — к другим видам. Упомянем только, что у многих видов огромную роль в сексе играют также обонятельные сигналы, однако у человека они уже утратили свое былое значение.

Вне сомнения, половые отношения способствовали развитию форм коммуникации в каждом отдельном виде животного мира, и, следовательно, это развитие находилось в прямой зависимости от прокреационной силы вида, его сексуального заряда. Безусловно, секс — не единственный стимул для эволюции коммуникаций, но, на наш взгляд, — один из основных.

До сих пор мы говорили о «ржании» как о действии, предваряющем половой акт, теперь попробуем дать оценку подобным проявлениям во время коитуса.

Конечно, такое поведение можно попытаться объяснять как и раньше — с точки зрения коммуникации. Хотя более соответствующим здесь представляется иной ход мыслей.

«Ржут» — от переизбытка полового чувства. Иными словами, «верх» тела ведет себя в данном случае как предохранительный клапан, сбрасывающий то количество нервного возбуждения, что оказалось избыточным для «низа». И это не обязательно должны быть вокализации. Энергия может расходоваться и на сокращение мышц лица (в свете соотношения «верх—низ» — мышц, окружающих «верхнюю вульву» — рот).

Данную идею можно выразить и иначе: в ситуации полового возбуждения «ржание» в той или иной мере снижает сексуальный заряд самого «ржущего» субъекта.