О процессе цивилизации. Том II. Изменения в обществе. Проект теории цивилизации

Нам трудно ожидать от людей, живущих в ситуации таких противоречий и безвинно испытывающих чувство вины друг перед другом, что они будут вести себя так, словно они представляют собой вершину и цель «цивилизации» (хотя сегодня многие считают себя именно такой вершиной). К нашему стандарту поведения ведет долгий, длившийся многие столетия путь, определяемый работой механизма принуждения. Мы видим, как наш собственный стандарт продолжает меняться под воздействием аналогичного принуждения. И наше общество, и наш способ поведения, и присущие нам формы принуждения, запреты и страхи не являются чем-то окончательным, не говоря уж о том, что их трудно считать вершиной цивилизационного процесса.

Мы сталкиваемся с постоянной опасностью войны. Войны являются не только противоположностью мира. Войны мелких объединений на протяжении истории неизбежно вели к достижению внутреннего мира в рамках крупных общностей, были инструментами такого «внутреннего замирения». Конечно, все здание общества чувствительно к военным потрясениям — для всех участников войны есть риск крушения всей жизни, причем этот риск повышается вместе с ростом разделения функций и увеличением взаимной зависимости соперников. Поэтому в наше время мы являемся свидетелями растущего стремления к замене «борьбы на выбывание» между государствами иными, менее рискованными и опасными инструментами насилия. Но очевиден и тот факт, что в наши дни, как и ранее, действие этого обладающего принудительной силой механизма взаимодействия приводит к военным столкновениям, к борьбе за установление монополии на все больших частях земли, причем все эти ужасы борьбы одновременно ведут и к дальнейшему «внутреннему замирению». В этих битвах уже угадываются противоречия следующей ступени развития общества. Мы видим первые очертания охватывающей всю землю системы противоречий между государственными союзами и всякого рода надгосударственными образованиями; между ними начинается «борьба на выбывание», борьба за господство на всей земле, и эта борьба является предпосылкой образования всемирной монополии на насилие — политического центрального института, способствующего достижению мира на всей планете.

То же самое мы обнаруживаем в области экономического противостояния. Как мы видели, свободная хозяйственная конкуренция является не только противоположностью монополистического порядка. Эта конкуренция неизбежно ведет к собственной противоположности. С этой точки зрения, наше время также ни в коей мере нельзя считать целью и вершиной процесса цивилизации, поскольку отчасти оно есть и время заката, как это было во все аналогичные по структуре переходные периоды. В этом отношении наше время также полно невыносимых противоречий и незавершенных процессов взаимодействия. Длительность этих процессов нам неведома, ход движения нам трудно предвидеть. Ясно только направление: налицо тенденция ограничения и преодоления свободной конкуренции. Иными словами, в человеческих отношениях происходит переход от неорганизованной монопольной собственности (когда распоряжение шансами наследуется и находится в частной собственности высшего слоя) к социальной и публично контролируемой функции. За всеми сегодняшними противоречиями уже можно разглядеть противоречия следующей ступени — напряженность между высшими и средними функционерами, занятыми управлением монополией, противоречие между «бюрократией» и всем остальным обществом.