Читаем О прозе и поэзии XIX-XX вв.: Л. Толстой, И.Бунин. Г. Иванов и др. полностью

О прозе и поэзии XIX-XX вв.: Л. Толстой, И.Бунин. Г. Иванов и др.

Ищу я в этом мире сочетаньяПрекрасного и вечного. ВдалиЯ вижу ночь: пески среди молчаньяИ звездный свет над сумраком земли.…………………………………………….Как ныне я, мирьяды глаз следилиИх древний путь. И в глубине вековВсе, для кого они во тьме светили,Исчезли в ней, как след среди песков………………………………………………..Но есть одно, что вечной красотоюСвязуетнас с отжившими. БылаТакая ж ночь — и к тихому прибоюСо мной на берег девушка пришла.…………………………………………….Ищу я в этом мире сочетаньяПрекрасногои тайного, как сон.Люблю её за счастие слияньяВ одной любви с любовью всех времён! (1,149,150).

Иными словами, у Бунина, как и у всякого большого поэта, мир времени включен в мир вечности, а земная жизнь лишь часть жизни мировой. Он неоднократно будет стремиться определить хотя бы для себя, что же по прошествии времени остается от всего, когда уже ничего не остается. Именно с этим в известной степени были связаны его поездки в любимые им страны древней цивилизации и посещение кладбищ с тысячелетней историей. Отчасти это и было своеобразным выходом из мира Времени в мир Вечности. В стихотворении «Надпись на чаше» (1903) он пишет: «Древнюю чашу нашел он у шумного синего моря, В древней могиле… То, что гробница хранила три тысячи лет, как святыню, И прочитал он на чаше»:

Вечно лишь море, безбрежное море и небо,Вечно лишь солнце, земля и её красота,Вечно лишь то, что связует незримою связьюДушу и сердце живых с темной душою могил (1, 190).

Невольно возникает вопрос, какая существует связь между «душой живых» и «душой могил»? Речь, возможно, идет о грани, у которой жизнь человека, данная ему на немного дней, соприкасается с вечностью. По принципу из вечности пришел и в неё же вернулся. «Из Беспредельного не только всё происходит, но и всему суждено в него вернуться. Оно создает миры и вновь их в себя поглощает.

Оно признает всякого индивида, в силу его отдельного существования, виновным в нарушении единства и подлежащим уничтожению…

Всякое умирание есть потеря индивидуальности, приобщение к Целому, искупление вины перед Беспредельным!

В своих подсознательных глубинах человеческие души могут обнаруживать единство через, казалось бы, неодолимые расстояния веков и стран» [323]

Известно, что память — одна из форм борьбы духа с беспощадно исчезающим временем. Именно памяти дано остановить и сохранить мелькающие мгновения жизни и тем самым одержать победу над Временем, всё и вся пожирающем. Ощущение вечной связи с прошлым весьма наглядно заявляет о себе, по словам В. Соловьева, в мгновениях «задушевной» жизни (сон; прозрения; экстазы), в мгновениях, истине открывающих окна в Вечность. Такие «прозрения» нередко посещают поэта Бунина. В них прогадывают и его воспоминания о былом, и его мечты, и его представления о мире, каким он хотел бы его видеть. И это очень важно для внимания внутреннего облика не только его лирического героя, но и самого Бунина. Верно ведь говорится: скажи мне, где твое сердце, я скажу каков ты.

Зарницы лик, как сновиденье,Блеснул — и в темноте исчез.Но увидал я на мгновеньеВсю даль и глубину небес………………………………………Не так же ль в радости случайнойМечта взмахнет порой крылом —И вдруг блеснет небесной тайнойВсё потонувшее в былом (1,139, 140).

Для Бунина — поэта действительно характерно это стремление остановить мгновение, запечатлеть его и тем самым если не увековечить, то хотя бы на более долгий срок уберечь и сохранить. Но подчас в центре его внимания не столько факт появления того или другого мгновения жизни, сколько сам процесс возникновения его из небытия, едва уловимое прикосновение к вечности и затем — полное исчезновение. Причем, для того, чтобы могло состояться это увековечение, этому мгновению необходимо попасть в поле зрения человека или, скажем, отразиться в зеркале водной глади.

Перейти на страницу: