О Пушкине, o Пастернаке

…мне было б жаль расстаться / С моей работой, хоть совсем готов / Уж Requiem. — Неоднократно отмечалась перекличка со стихотворением Пушкина «Труд», которое предположительно было написано по поводу завершения работы над «Евгением Онегиным», болдинской осенью 1830 года, то есть почти одновременно с МиС (Поддубная 1980: 34–36; Петрунина 1983: 74–76; Агранович, Рассовская 1987: 16). Существенно, что Моцарт пишет «Реквием» на заказ, прозаически называя его «работой», что соотносится с автохарактеристикой в «Труде»: «поденщик ненужный», то есть наемный работник, получающий плату за свой труд (ср. Поддубная 1980: 35–36).

…Мой черный человек. За мною всюду / Как тень он гонится. — Сравнение восходит к рассказу Нимечека о том, что перед самым отъездом Моцарта в Прагу, когда он уже садился в карету, к нему — внезапно, «как призрак» («wie ein Geist»), — в третий раз явился таинственный посланец и потребовал закончить Реквием (Niemetschek 1798: 33; Пушкин 1999: VII, 808). Этот рассказ во французском переводе вошел в статью «Моцарт», напечатанную в большом биографическом словаре «Biographie universelle»: «…au moment où il montait en voiture avec sa femme l’ inconnu apparaît tout-à-coup comme un spectre…» (Biographie universelle 1821: 356).

Мне кажется, он с нами сам-третей / Сидит. — В сказке Жуковского «Красный карбункул» (перевод из И. П. Гебеля, 1817) есть эпизод, в котором бес-искуситель по прозвищу Зеленый сидит за столом в трактире «сам-третей» (то есть с двумя товарищами, втроем) и играет в карты: «Вот пришел он в трактир; а Зеленый уж там, и тасует / Карты, сидя´ за столом сам-третей, и Вальтера кличет» (Жуковский 1959–1960: II, 239).

…Бомарше / Говаривал мне: «Слушай, брат Сальери, / Как мысли черные к тебе придут, / Откупори шампанского бутылку / Иль перечти Женитьбу Фигаро». <…> Да! Бомарше ведь был тебе приятель… — Из предисловия Бомарше к либретто оперы «Тарар» (см. преамбулу к коммент., и построчн. коммент.) Пушкин должен был узнать, что во время длительной совместной работы над нею в Париже Сальери жил в доме драматурга, завоевал его дружеское расположение и часто проводил с ним вместе вечера. «Я откровенно говорю, — пишет Бомарше, — никакие соображения не заставили бы меня выйти из моего кабинета, чтобы взяться в сотрудничестве с заурядным человеком за работу, которая, благодаря г-ну Сальери, стала отдыхом моих вечеров и часто давала мне истинное наслаждение» (ср. в оригинале: «Et je le dis sincérement: je ne me serais soumis, pour aucune considération, à sortir de mon cabinet pour faire, avec un homme ordinaire, un travail qui est devenu, par M. Salieri, le délassement de mes soirées, souvent un plaisir délectable»). Посвящая «Тарара» Сальери, Бомарше называет себя его поэтом, покорным слугой и другом (Бомарше 1954: 556, 545; Beaumarchais 1828: II, 375, 382; ср. Алексеев 1935: 536). В собраниях сочинений Бомарше печаталось также его теплое дружеское письмо к Сальери от 15 августа 1790 года (Beaumarchais 1828: VI, 364–365).