О Пушкине, o Пастернаке

Композиция, шекспировские подтексты и основные темы стихотворения были неплохо описаны американской исследовательницей Катериной О’Коннор, чью книгу «Boris Pasternak’s My Sister — Life: the Illusion of Narrative» (1988) М. Л. Гаспаров и И. Ю. Подгаецкая назвали образцом исследовательской честности[504]. Опираясь на ее наблюдения, я попробую прочитать «Уроки английского» под иным углом зрения.

Четыре из пяти строф стихотворения четко делятся на две симметричные части, по две строфы в каждой. Первая часть посвящена героине «Отелло» Дездемоне (Пастернак смещает ударение в ее имени с привычного для английского и русского языка третьего слога на второй, как принято по-итальянски[505]); вторая — героине «Гамлета» Офелии. Все четыре строфы начинаются одинаково; меняется лишь имя шекспировской героини в конце стиха; в нечетных строфах полностью повторяется второй стих («А жить так мало оставалось»). Тем самым между сюжетами двух разных героинь устанавливаются отношения тематического параллелизма: обе они поют свою предсмертную песнь, которая связана с символикой ивы и, соответственно, с плачем. Дездемона поет песню об иве и рыдает, а Офелия тонет с охапкой верб в руках (верба и ива — это, по сути дела, одно и то же растение, потому что вербой в народе называют несколько разновидностей ив (Salix) семейства ивовых).

Шекспировские подтексты «Уроков английского» устанавливаются без особого труда. Надо лишь иметь в виду, что молодой Пастернак читал трагедии Шекспира как в оригинале, так и в русских переводах XIX века, и не обращаться к его собственным переводам 1940‐х годов, как это обычно делается.

Дездемона поет песню об иве (willow) в конце четвертого акта «Отелло», когда ей действительно остается жить очень мало — несколько часов. Сама песня предвещает гибель, поскольку, как рассказывает Дездемона своей наперснице и служанке Эмилии, жене Яго, ее пела перед смертью женщина, брошенная своим возлюбленным, — песня

<…> старинная, но скорбь ее души
Прекрасно выражавшая. Бедняжка
И умерла с той песнью на устах.
И у меня сегодня эта песня
Из головы весь вечер не выходит[506]

.

Вот эта главная часть песни по-английски и в первом русском переводе И. И. Козлова (1830), поразившем В. Г. Белинского своей музыкальностью:

The poor soul sat sighing by a sycamore tree,
        Sing all a green willow;
Her hand on her bosom, her head on her knee,
        Sing willow, willow, willow;
The fresh streams ran by her, and murmur’d her moans;
        Sing willow, willow, willow;
Her salt tears fell from her, and softened the stones <…>
        Sing willow, willow, willow: <…>
Sing all a green willow must be my garland.

[Othello. Act IV. Sc. 3, 43–51, 53][507]

Романс Десдемоны

(С английского)

В раздумьи бедняжка под тенью густою

Сидела, вздыхая, крушима тоскою:
Вы пойте мне иву, зеленую иву!
Она свою руку на грудь положила,
И голову тихо к коленям склонила:
О ива, ты ива, зеленая ива!
Студеные волны, шумя там, бежали, —
И стон ее жалкой те волны роптали:
О ива, ты ива, зеленая ива!
Горючие слезы катились ручьями, —
И дикие камни смягчались слезами.
О ива, ты ива, зеленая ива!
Зеленая ива мне будет венком[508].