О Пушкине: Страницы жизни поэта. Воспоминания современников

А. С. Пушкин за время нахождения своего в селе Михайловском (Зуеве), т. е. в течение двух лет, часто бывал в Святых горах, приходил в монастырь и по целым часам гулял на Святой горе около храма, а иногда даже на том самом месте, где теперь похоронен. Когда он приехал в Михайловское, он никакого внимания не обращал на своё сельское и домашнее хозяйство; ему было всё равно, где находились его крепостные и дворовые крестьяне, на его ли работе (барщине) или у себя в деревне. Это было как будто не его хозяйство. Его можно было видеть гулявшим по дороге около деревень или в лесу. Бывало, идёт А. С. Пушкин дорогою, возьмёт свою палку и кинет вперёд, дойдёт до неё, подымет и опять бросит вперёд, и продолжает другой раз кидать её до тех пор, пока приходил домой в село. А. С. Пушкин посещал и Святогорскую ярмарку, и его всегда можно было видеть около столпившихся и певших свои припевки старцев. Он заберётся в их толпу и записывает, что они поют, а иногда и сам пел с ними разные припевки. Один раз Пушкин был переодевшись старцем и находился в Святогорском монастыре на девятой ярмарке в толпе нищих, а в это время проходил мимо их исправник. Услыхавши, что поют нищие, он приказал их арестовать, но когда узнал, что тут в толпе находится Пушкин, он их освободил, и с тех пор как только полиция увидит, что в толпе нищих находится Пушкин, то полицейские уходят, как будто никого не видели. К нему в село тогда приезжали господа, его знакомые, но всегда на самое короткое время, а также приезжал из Святогорского монастыря монах, беседовал с ним или ходил с ним вдвоём по лесу; а иногда А. С. Пушкин ходил около собравшихся толпою в праздники крестьян, и если они пели песни или разговаривали что-нибудь, он, бывало, остановится и записывает их песни, рассказы и шутки. Он всегда любил ходить пешком, и очень редко его можно было видеть ехавшим в экипаже. Больше же его можно было видеть одного гулявшим, но в крестьянские избы никогда не заходил, а любил иногда разговаривать с крестьянами на улице.

Записывал послушник Владимиров. Верно: Настоятель Святогорского монастыря архимандрит Николай. 1891 г. октября 31 дня.

Примечания

«РА». 1892. № 1. С. 96—97. 

Из записной книжки Н. В. Путяты [931]

А. С. Пушкина я видел в первый раз в Москве, в Большом театре, во время празднеств, последовавших за коронациею императора Николая Павловича.

Театр наполняли придворные, военные и гражданские сановники, иностранные дипломаты, словом — всё высшее, блестящее общество Петербурга и Москвы.

Когда Пушкин, только что возвратившийся из деревни, где жил в изгнании и откуда вызвал его Государь, вошёл в партер, мгновенно пронёсся по всему театру говор, повторявший его имя: все взоры, всё внимание обратились на него.

У разъезда толпились около него и издали указывали его по бывшей на нём светлой пуховой шляпе. Он стоял тогда на высшей степени своей популярности.

Дня через два Е. Баратынский, другой поэт-изгнанник, недавно оставивший печальные граниты Финляндии, повёз меня к Пушкину, в гостиницу Hôtel du Nord на Тверской. Пушкин был со мною очень приветлив.

С этого времени я довольно часто встречался с Пушкиным в Москве и Петербурге, куда он скоро потом переселился. Он легко знакомился, сближался, особенно с молодыми людьми, вёл, по-видимому, самую рассеянную жизнь, танцевал на балах, волочился за женщинами, играл в карты, участвовал в пирах тогдашней молодёжи, посещал разные слои общества.

Среди всех светских развлечений он порой бывал мрачен, в нём было заметно какое-то грустное беспокойство, какое-то неравенство духа; казалось, он чем-то томился, куда-то порывался. По многим признакам я мог убедиться, что покровительство и опека императора Николая Павловича тяготили его и душили[932]. Посредником своих милостей и благодеяний Государь назначил графа Бенкендорфа, начальника жандармов. К нему Пушкин должен был обращаться во всех случаях. Началась Турецкая война. Пушкин пришёл к Бенкендорфу проситься волонтёром в армию. Бенкендорф отвечал ему, что Государь строго запретил, чтобы в действующей армии находился кто-либо, не принадлежащий к её составу, но при этом благосклонно предложил средство участвовать в походе: хотите, сказал он, я определю вас в мою канцелярию и возьму с собою. Пушкину предлагали служить в канцелярии III-го отделения!

Пушкин просился за границу, его не пустили. Он собирался даже ехать с бароном Шилингом в Сибирь, на границу Китая. Не знаю, почему не сбылось его намерение, но следы его остались в стихотворении:

Поедем, я готов .  .  .  .  .  .  .  .  .  .
К подножию стены недвижного Китая.

и пр[933].