О, Путник!

Какое, однако, глубокомыслие! Что за банальный бред я несу! Может быть, я всего лишь какой-то убогий, спившийся бродяга-философ, забывший на время или навсегда о своей пространственно-временной сущности!? Но сколько в таком случае я выпил!? Ладно, остановимся на Короле-Философе, мне это нравится больше.

После неожиданного замечания девушки я по всем канонам должен был бы устыдиться, засуетиться, рассыпаться в извинениях, заметаться в поисках одежды, но, как ни странно, этого не случилось. Король я, всё-таки, или не Король!? Условности к чёрту! Непринуждённость и непосредственность — одни из важнейших атрибутов нашего, Королей, статуса!

— Дитя моё, — продолжил я лениво философствовать. — В этой жизни есть разные ипостаси человеческого существования. Как когда-то говорил один умный человек: «Все мы то сидим в седле, то ходим под седлом». Вот так! Всему своё время. Обнажённость в некоторых жизненных ситуациях отнюдь не означает ущербность или невоспитанность. Это всего лишь последствие определенных обстоятельств, которые не всегда подчиняются нашей воле. Но мы в силах их изменить, исправить и направить в ту, или иную сторону. Вот и всё… То, что я обнажён и не выражаю по этому поводу озабоченности является результатом тех самых объективных обстоятельств, о которых я поведаю вам несколько позже поподробнее.

Несмотря на всю бесспорность моих рассуждений, я всё-таки почувствовал вполне ощутимый дискомфорт. Как будто что-то щёлкнуло в моём мозгу. Вот, только что был голым и не обращал на это никакого внимания, свободно и без всякого стеснения перемещался по миру, но тут вдруг осознал глупость, неестественность и аморальность такого поведения.

Я уже который раз испытал странное ощущение перехода своего разума из одного состояния в другое, словно ранее он был заблокирован по нескольким направлениям, а потом стал постепенно, с трудом, но довольно уверенно освобождаться от этих блоков. Я чувствовал, что данный процесс необратим, но займёт ещё много времени. Как бы его ускорить, чёрт возьми!? Вот в чём заключается главный и очень сильно волнующий меня вопрос! Кто же я такой, как оказался в этом месте?!

Ладно, пора одеться. Я осмотрелся вокруг и не заметил ничего, что пригодилось бы мне в данной ситуации. Пришлось встать из-за стола и, прикрывая причинное место руками, отправиться в соседнюю комнату. После недолгих поисков я увидел на скамье, стоящей около печи, кусок плотной серой ткани. Сгодится! Я решительно обернул её вокруг своей талии, закрепил прочным и тугим узлом. Ну, теперь можно сказать, что я не гол, будем считать, что приличия соблюдены. Я опять зашёл в ту же комнату, снова сел за стол, чувствуя себя намного увереннее.

— Ну, что же, вернемся, так сказать, к нашим баранам! — весело произнёс я, а потом с недоумением подумал: «К каким баранам, причём здесь бараны, что за бред!?».

— Простите, Сир? — также недоумённо обратилась ко мне девушка.

— Бараны, они и в Африке бараны, — глубокомысленно и неопределённо пробурчал я.

— Сир!?

— Начнём с самого начала… Расскажите мне о себе, моя дорогая. И так, кто вы такая, откуда и куда держите путь, как здесь оказались? — я вопросительно посмотрел на девушку.

Теперь она приняла более-менее удобную позу, взглянула на меня прямо, открыто и ясно, откинув за спину гриву волос цвета бронзы. Я вздрогнул, оторопел, задохнулся, онемел и застыл на мгновение, которое грозило перерасти в вечность. Боже мой! Какая, однако, необыкновенная красавица! Вот это взгляд, вот это глаза, — огромные изумруды в обрамлении тонких ниточек чёрных бровей. Да, не зря говорят, что глаза — это зеркало души! Как хороша, ах как хороша, чертовка!

Я взял себя в руки, привёл в норму дыхание, замедлил биение сердца, встал, неторопливо прошёлся по комнате. Девушка снова смотрела в пол, тишину нарушал скрип половиц под моими ногами и робкие движения воздуха за окном. Небо внезапно потемнело, откуда-то из его нутра родился и, набирая силу, ворвался в комнату ветер. Он легко и небрежно прошёлся по углам, заструился по стенам и потолку, вздыбил мимолетными крохотными смерчами пыль на полу. Потом решительно захватил её в щепоть, но затем вдруг потерял силу или, возможно, изменил намерения, потому что выронил её обратно, неожиданно пропал, исчез из структуры мироздания, а, скорее всего, трансформировался в нечто другое, неизвестное и неведомое нам сейчас, но вполне понятное и объяснимое в будущем.

Я вдруг вспомнил о том, что мы не одни в комнате, подошёл к старухе. Она была ещё жива. Из горла доносился лёгкий хрип, грудь почти неуловимо двигалась в такт медленному и тяжёлому предсмертному дыханию. Да, печальное зрелище. Все мы там будем… Рано или поздно. Хотелось бы, конечно, попозже.

— Кто она? — спросил я небрежно у девушки.

— Сир, это Серый Оракул Первого Острова. Увы, жаль, что Вы видите её в таком состоянии, она заслуживает более достойного конца. Она, к сожалению, умирает. Ах, как жаль, так жаль! Я уединилась с Оракулом в этом доме для того, чтобы, возможно, услышать от неё Последнее Откровение.